Сегодня в то, что младенцев находят в капусте или приносят аисты, не верят даже дошколята. В старину люди были более легковерны. Например, в XVIII веке в Англии солидные и достаточно образованные люди поверили в то, что женщина способна родить… кролика.

Неведома зверушка

Мэри Денэйер родилась где-то между 1701 и 1703 годами в городке Годалминге, в 50 километрах от Лондона. Семнадцати лет она вышла замуж за Джошуа Тофта, подмастерья портного. У них родился ребенок, затем еще двое. Муж не преуспел в своем ремесле, и жили Тофты бедно, зачастую отказывая себе в самом необходимом. Мэри, даже на сносях, приходилось много и тяжело работать. Каждое утро она тратила два часа на то, чтобы пешком дойти до поля, где трудилась от зари до зари, а затем еще два часа уходило на то, чтобы добраться домой.

В августе 1726 года, будучи беременной, Мэри работала в поле. Вдруг она увидела кролика и вместе с подругой погналась за ним. Женщины очень хотели догнать шустрого зверька, но не смогли.

С тех пор, по признанию самой Мэри, она денно и нощно мечтала о крольчатине, представляя ее во всевозможных блюдах: рагу, пирогах и жарком. Но позволить себе эту пищу, считавшуюся аристократической и, следовательно, слишком для них дорогой, Тофты не могли: их дохода еле-еле хватало на скудное пропитание.

Через месяц Мэри почувствовала себя плохо. Родственники предположили, что у нее начались преждевременные роды, и послали за повитухой. Та пришла и начала добросовестно выполнять свои обязанности. Но представьте ее изумление, когда из лона роженицы вместо ребенка вылезло нечто невообразимое: свиной мочевой пузырь, фрагменты хребта угря, кошачья лапа, а затем — кролик!

Оправившись от шока, акушерка собрала все это в мешочек и отнесла к местному доктору Джону Говарду. Вначале опытный медик, практикующий уже более тридцати лет, скептически отнесся к происшествию. Однако через два месяца Мэри, как ни странно, снова собралась рожать. Говард, самолично присутствовавший при родах, положив руку на живот роженицы, почувствовал движение плода, как будто тот хотел выбраться наружу. Но потомство получилось не менее странным, чем в первый раз: Мэри произвела на свет три лапы кота полосатой расцветки и одну лапу кролика, а также кошачьи внутренности, в которых находились три части позвоночника угря… Говард предположил, что кошачьи лапы, возможно, возникли в воображении женщины из-за любимого кота, который спал с ней в кровати по ночам.

После этого Говард забрал Мэри к себе домой, чтобы она была под наблюдением. Он даже, желая компенсировать женщине нетрудоспособность, выплачивал ей материальную компенсацию. Такая легкая жизнь настолько понравилась Мэри, что она в короткий срок произвела на свет еще дюжину мертвых кроликов.

Не договорились

Говард заспиртовал все вышедшее из чрева Мэри, чтобы предъявить при случае в качестве доказательства. Затем он стал рассылать письма самым известным докторам того времени, описывая эту удивительную историю. Но его никто не принимал всерьез.

Особенно интересна переписка Джона Говарда с личным доктором короля Георга I Генри Дэвенантом. Вот что пишет провинциальный врач столичному коллеге:

«Сэр, с той поры, как я писал вам, я принял еще троих из кроликов, всех полурослых, один из них имеет серовато-коричневый окрас; последний скакал 23 часа в утробе, прежде чем умер. Как только одиннадцатый кролик был извлечен, в животе родильницы запрыгал двенадцатый кролик. Если вам знаком любопытный человек, желающий прибыть, он может увидеть скачки в ее утробе и принять роды, если пожелает. Если бы она была беременна ребенком, ей оставалось бы до родов еще десять дней. Однако, поскольку она беременна, судя по всему, кроликом, я не знаю, сколько их может быть после; я привез ее в Гилдфорд для удобства».

Дэвенант рассказал о кроличьей маме королю. Тот заинтересовался и отправил рассказчика в Гилфорд. Дэвенант, изучив на месте все подробности дела, пришел к выводу… что случай реальный.

Георг I все же решил перепроверить полученную информацию и послал к Мэри придворного анатома, врача и ученого Натаниэля Сент-Андре и секретаря своего сына Георга II Сэмюэла Молинье. Посланцы прибыли в Гилфорд 15 ноября 1726 года. И надо же было такому случиться, что именно в этот день женщина родила пятнадцатого кролика, чему оба придворных и стали свидетелями. После она произвела на свет еще нескольких мертвых зверьков. Сент-Андре отметил в своих записях, что перед каждым рождением у Мэри наступали схватки, и до появления на свет очередного кролика все напоминало обычный родильный процесс. Он был настолько поражен увиденным, что не стал разбираться в деталях и выяснять, почему все кролики появляются на свет мертвыми, а просто захватил с собой одного из них и отправился в столицу.

Георга I не удовлетворил отчет Натаниэля Сент-Андре, и он отправил к месту событий хирурга Кириака Алерса. Будучи скептиком, тот сразу заподозрил какой-то подвох. Особенно его насторожило то, что Мэри не позволяла обследовать себя до родов. Он также заметил, что перед родами женщина ложилась спать, крепко сжав колени. Как будто она боялась, что плод может выпасть. Алерс забрал извлеченные из роженицы «образцы» и увез в Лондон, чтобы тщательно изучить в спокойной обстановке. Он выяснил, что части тел животных были разрезаны вручную, а внутри желудков целых тушек он обнаружил зерна и сено. Кроме того, эти кролики не выглядели как зародыши, некоторые из них были, по меньшей мере, трехмесячными.

После этого между врачами началась склока. Сент-Андре обвинял Алерса в непрофессионализме, Алерс, в свою очередь, упрекал Говарда и Сент-Андре в «недопустимой наивности». Скандал просочился в прессу, и Мэри Тофт стала национальной сенсацией. Один из врачей даже написал целую книгу о том, что зачатие и беременность женщины зависят от ее мыслей, и потому формирование плода происходит под влиянием того, что беспокоит будущую мать. К примеру, Мэри Тофт очень хотелось крольчатины, вот она и рожала кроликов.

Разоблачение

В конце концов, королю надоел этот скандал, и в конце ноября 1726 года он приказал перевезти Мэри в Лондон. Ее поселили в апартаментах, где она сутками находилась под присмотром лучших докторов и акушеров, ожидавших появления на свет кроликов. Но их ожидания были тщетными: очевидно, неусыпный надзор не позволил Мэри «разродиться».

Тем временем один дотошный барон отправился на родину Мэри и выяснил, что ее муж регулярно покупал кроликов. А затем мальчик-посыльный попытался пронести в пансион, где поселилась семья Тофт, крошечного кролика, но был пойман с поличным. Он сознался, что Маргарет Тофт, невестка Мэри, попросила его взять самого маленького кролика, которого он только сможет найти, и доставить его в комнату «кроличьей мамы». Мэри немедленно взяли под стражу и в течение нескольких дней устраивали многочасовые допросы. Вначале она упорно отвергала все обвинения, но когда врачи пригрозили сделать ей хирургическую операцию, чтобы разобраться в ее необычной анатомии, женщина была вынуждена признаться, что вся затея с кроликами была самой обыкновенной аферой, в которую ее втянула родня.

Когда обман раскрылся, король Георг пришел в бешенство. Было решено судить Мэри за подлог и мошенничество. Однако на суде она категорически отказывалась от своих слов и настаивала на том, что «пребывала в неведении». Как ни странно, ее отпустили за недостатком доказательств вины.

Пока Мэри находилась под арестом, к тюрьме стекались толпы зевак, прочитавших о «матери кроликов» в газете. После освобождения женщина вернулась на родину, и интерес к ней постепенно сошел на нет. Известно, что вскоре она родила ребенка, а в 1740 году стала обвиняемой по делу о краже. Мэри умерла в 1763 году, о чем сохранилась запись в церковной книге: там ее назвали «самозваной производительницей кроликов». Сент-Андре по итогам скандала был отлучен от двора. Еще несколько докторов были так опозорены на всю страну, что об их дальнейшей врачебной практике не могло быть и речи.

Виктор МЕДНИКОВ