Многие помнят катастрофу малайзийского Боинга над Донбассом, произошедшую летом 2014 года. Но это далеко не первый пассажирский самолёт, попавший в беду. Иногда вина за такие инциденты ложится на военных, но порой трагедии происходят из-за сбоев в работе оборудования или ошибки экипажа. Что произошло с южнокорейским «Боингом-707» весной 1978 года в небе Карелии, не выяснили до сих пор.

Опасный поворот

Рейс 902 «Южнокорейских авиалиний» выполнял полёт по маршруту Париж-Сеул с промежуточной посадкой в Анкоридже. На борту находились 97 пассажиров и 12 членов экипажа, возглавлял их опытный командир Ким Чангю, который в свои 46 лет успел отслужить 10 лет в военной авиации, был участником боевых действий во Вьетнаме.

В отставку он вышел полковником, после чего ещё 10 лет проработал на «Южнокорейских авиалиниях». Всё это время он выполнял полёты именно по маршруту Париж — Сеул. Его экипаж отличался слаженностью: в неизменном составе он работал семь лет. Кстати, аналогичный рейс они выполнили ровно за неделю до событий, о которых мы расскажем.

В полном порядке был и самолёт. Его сдали в эксплуатацию в 1967 году, он числился в авиапарке «Пан Америкен». Спустя 10 лет, после соответствующей подготовки, Боинг продали корейцам. В общем, самолёт был технически исправным и считался относительно новым (Боинги остаются в строю и по 40 лет).

20 апреля 1978 года в 14:40 по московскому времени рейс 902 вылетел из аэропорта имени Шарля де Голля. Погода по всему маршруту следования ожидалась отличная. Высота 10 тысяч метров, скорость 900 км/ч. Однако опытный пилот почему-то не заметил, что на траверзе Исландии самолёт совершил поворот и по широкой дуге (с радиусом до 2 тысяч километров) стал уходить обратно на юг — над Шпицбергеном, к берегам Кольского полуострова.

Впоследствии эту ошибку пытались объяснить сбоем автопилота. Дуга получилась настолько широкой и плавной, что вручную пилот и правда её выполнить не мог. Но непонятно, как никто из членов экипажа не заметил, что яркое арктическое солнце стоит не с той стороны самолёта. На это даже обратил внимание один из пассажиров — Кишио Отани. Но потом он решил не лезть в дела экипажа и просто уснул.

Курс на Североморск

Советские радиолокационные станции засекли неопознанный самолёт в 20:54. Ровно 25 минут спустя он вторгся в воздушное пространство СССР. В воздух немедленно были подняты перехватчики Су-15 из дежурных звеньев 431-го истребительного полка. В принципе ситуация для командования и личного состава была знакомой.

В зону ответственности полка входил участок государственной границы протяжённостью 1270 километров от Алакуртти до Вяртсиля. Полёты разведывательной авиации НАТО и США в этом районе не были редкостью. Возможные последствия тоже были хорошо известны советским военным и их оппонентам. Ещё с мая 1960 года, когда над Уралом был сбит U-2 Гэри Пауэрса, никто не сомневался, что в случае нарушения границ СССР ответные действия будут жёсткими.

Чужой самолёт продолжал полёт, не отвечая на запросы диспетчерских служб. Было понятно, что курс Боинга пройдёт над секретным районом — Североморском. Единственной причиной, по которой самолёт не был сбит на границе, была ошибка наблюдателей — его первоначально опознали как пассажирский «Боинг-747».

Но в апреле 1978 года проходили крупномасштабные оперативно-тактические учения, центром которых и был Североморск. Там располагались секретная военно-морская база Северного флота СССР, центральный командный пункт управления, главная база стратегических подводных лодок и центральный командный пункт авиации и войск ПВО Северного флота. На Кольском полуострове находилась большая база стратегических бомбардировщиков и разведчиков Военно-морского флота.

Вероятно, в штабе группировки предположили, что появление неопознанного самолёта, не отвечающего на запросы, может быть частью проверки боеготовности. Вместо зенитной атаки командование ПВО организовало «зачистку» воздушного пространства по плану «Ковёр». Согласно этому плану, воздушные суда вне зависимости от типа и ведомственной принадлежности обязаны совершить срочную посадку на ближайшем аэродроме.

Враждебные очертания

На перехват с аэродрома Африканда был поднят Су-15 капитана Александра Босова. Около 21:35 он визуально обнаружил непрошеного гостя. Наш пилот покачал крыльями, одновременно связавшись с командованием. Во-первых, он исправил ошибку, определив, что имеет дело с «Боингом-707». Во-вторых, доложил, что нарушитель на его манёвры никак не реагирует и поворачивает в сторону советско-финской границы.

Корейский пилот впоследствии утверждал, что уменьшил скорость и зажёг огни, обозначающие готовность следовать за истребителем, хотя и с некоторым опозданием. Задержку он объяснил тем, что советский истребитель приблизился к лайнеру не слева, как предписывают международные правила, а справа.

Попытки Кима связаться с машиной Босова на частоте 121.5 даже были зафиксированы башней управления воздушным движением в финском Рованиеми. Однако опытному военному лётчику должно было быть известно, что на этой частоте советский перехватчик сигнал не примет.

В 21:38 командующий 21-м корпусом ПВО Владимир Царьков доложил в центральный штаб ПВО о готовности сбить нарушителя. В это же время Босов докладывал начальству, что самолёт имеет все признаки пассажирского лайнера: эмблему авиакомпании, надписи латиницей и иероглифами, в иллюминаторы можно разглядеть пассажиров.

Данные американского радиоперехвата говорят о том, что две или три минуты советский пилот препирался с командованием, доказывая, что имеет дело с гражданским самолётом. Но в штабе взвесили риски и подтвердили приказ на уничтожение. Дело в том, что «Боинг-707» очертаниями идентичен самолёту американской радиоэлектронной разведки RC-135 (собственно, разведчиков и выпускали на базе 707-го).

При этом нарушитель уже прошёл над секретным районом и приближался к границе Финляндии. Если пилот перехватчика ошибся и это самолёт-шпион, то с собой он мог бы унести бог знает какие секретные сведения.

Жёсткая посадка

В 21:42 Босов выпустил по Боингу ракету Р-60. Она взорвалась над одним из двигателей левого крыла. Осколки нарушили герметизацию салона, убив одного пассажира на месте и серьёзно ранив ещё 14 (один из них умер по дороге в больницу). Взрывом оторвало часть крыла длиной около четырёх метров.

Потеряв скорость, Боинг резко ушёл вниз и скрылся в облаках. А у истребителя Босова заканчивалось топливо, и ему пришлось уйти на базу. На поиски потерянной цели бросились ещё несколько Су-15 265-го истребительного полка. Вскоре Боинг был обнаружен капитаном Анатолием Керефовым.

И снова корейский пилот повёл себя странно. Он шёл на малой высоте, но трижды делал вид, что не замечает манёвров русского лётчика, хотя тот даже пересекал его курс с включённым форсажем.

У Керефова сложилась уверенность, что пилот лайнера любой ценой хочет дотянуть до границы. Лётчик запросил разрешения на атаку и занял позицию, но получил приказ посадить Боинг в районе нахождения.

Керефов заметил внизу озеро. Он попытался накрыть левое крыло лайнера правым крылом истребителя. У корейского пилота не осталось выбора — чтобы избежать столкновения, он пошёл на снижение. В 23:05 лайнер сел на лёд озера Корпиярви. Спустя некоторое время его обнаружила поисковая партия. Поднявшиеся на борт спасатели пришли в ужас: весь салон был забрызган кровью. Это были последствия баротравм пассажиров: из-за резкого перепада давления из носа и ушей у всех пошла кровь.

Советские офицеры отмечали, что пилот Боинга проявил высочайшее мастерство. Он рискнул садиться с выпущенными шасси, что уменьшило вероятность разрушения корпуса и возгорания, да к тому же так рассчитал тормозной путь, что огромная 200-тонная махина носом легла на берег. Лишь благодаря этому обстоятельству лёд выдержал вес Боинга.

Магнитное склонение

Пассажиры были эвакуированы в Кемь — городок, в котором вся жизнь вертелась вокруг воинской части. Разместили их в здании школы, куда с армейских складов доставили кровати, одеяла, продукты.

На два дня они стали самой настоящей достопримечательностью: местные жители норовили заглянуть в окна или посмотреть на иностранцев во время их прогулки. Правда, гулять на морозе решались не многие, всё-таки одеты пассажиры были в расчёте на парижскую весну.

Не меньший интерес вызвал и Боинг. Как только с ним закончили работать специалисты КГБ, снявшие с него оборудование, потянулись военные. Потом пришло время гражданских: кто приспособил кресла с лайнера для своего уазика, кто отрезал кусок ковровой дорожки.

Кстати, СССР и авиакомпания буквально в первые дни договорились, что Боинг возвращать не будут. В Москве опасались, что проглядели шпионское оборудование, а корейцы не хотели тратиться на транспортировку самолёта.

Всех пассажиров через два дня отправили в Мурманск, откуда американский рейс доставил их в Хельсинки. В СССР остались лишь командир экипажа и второй пилот, которых ожидал суд. Они подтвердили, что понимали команды советских лётчиков, и сознались в нарушении воздушного пространства СССР.

Ким ссылался на отказ навигационного оборудования из-за влияния Северного магнитного полюса. Якобы из строя вышел гироскопический полукомпас, и автопилот стал применять неверные данные магнитного склонения. Дальнейшее неподчинение командам пилоты объяснили паникой. В конце концов они обратились с просьбой о помиловании.

Учитывая раскаяние корейцев и не желая обострять международную обстановку, наказывать их не стали. Хотя все понимали, что бывший военный лётчик никак не мог проглядеть такую чудовищную ошибку автопилота.

Скорее всего, Боинг всё же выполнял разведывательное задание, о чём даже не подозревали его пассажиры. Но раз уж самолёт никто вернуть не требовал, в СССР решили не поднимать шума…

Борис ШАРОВ