Волгу в народе издавна называли «матушкой» и «кормилицей». Но бывало, что эта река демонстрировала свой крутой нрав. Так, к примеру, случилось в 1886 году, когда погиб пароход «Вера».

«БАТЮШКИ, ГОРИМ!»

Пароход «Вера», принадлежавший компании «Самолет», был спущен на воду всего за два года до трагедии. Он строился по американским чертежам и обошелся в рекордную для России сумму — 300 тысяч рублей. «Вера» считалась самым комфортабельным и красивым речным лайнером.

В августе 1886 года пароход вышел из Астрахани, взяв на борт троих пассажиров первого класса, 12 пассажиров второго класса и около 400 пассажиров третьего класса при 56 членах экипажа.

Вечером 7 августа «Вера» прошла село Золотое Камышинского уезда Саратовской губернии. Сгущались сумерки, и прислуга начала зажигать лампы в каютах. Вопреки циркуляру министерства путей сообщения, они заправлялись не олеином, а легковоспламеняющимся керосином.

Лакей Чернышев, обслуживавший первый класс, решил дозаправить уже горящий светильник. Столб огня взметнулся до потолка. Дерево вспыхнуло, защитное стекло лампы лопнуло и горящий керосин брызнул на пол. В панике Чернышев плеснул на пламя ведро воды. Огонь разгорелся еще сильнее. Лакей швырнул лампу на пол и попытался затушить начинающийся пожар ковром. Но было поздно. С обожженными руками и лицом он выскочил на палубу с истошным криком: «Батюшки, горим!»

Поднялась невообразимая суматоха, но капитан Алекрицкий приказал закрыть дверь на мостик и сосредоточился на прохождении сложного фарватера (в этом месте Волга сужается и течение усиливается).

Пассажиры первого и второго классов, ужинавшие в ресторане, кинулись в свои каюты спасать ценные вещи. В коридорах возникла свалка. Пассажиры третьего класса хлынули на верхние палубы.

Алекрицкий наконец-то заметил огонь, вырвавшийся наружу.

КРЫСЫ БЕГУТ С КОРАБЛЯ

Следовало немедленно причалить или даже выброситься на мель. Но, к сожалению, «Вера» шла вдоль левого берега, обрывистого и глубокого. Тогда капитан приказал направить судно к небольшому песчаному островку, где и сошел с корабля. За ним последовали машинисты, даже не заглушившие двигатель, и почти весь экипаж.

При этом эвакуацией пассажиров никто не озаботился. А неуправляемая «Вера», объятая пламенем, понеслась по течению. Позже, во время судебного заседания, прокурор сравнивал действия Алекрицкого и экипажа с поведением крыс, бегущих с тонущего корабля.

Объятые ужасом люди прыгали за борт, хотя многие не умели плавать. Кое-кто знал, что в этом месте на берег не выбраться, поэтому решался ринуться в воду слишком поздно.

Один купец, которому повезло схватиться за спасательный круг, вспоминал: «По палубе метались пассажиры, превратившиеся в факелы. Жар стоял такой, что люди вспыхивали, как свечки».

В большую шлюпку, привязанную к корме, запрыгнули шестеро пассажиров третьего класса и немедленно отчалили, хотя шлюпка была рассчитана на 40 человек.

Саратовские газеты наперебой сообщали страшные истории. Женщина, ехавшая с мальчиками четырех и двух лет, схватила детей под мышки и упросила незнакомого крестьянина тоже броситься в воду. «Мне так сделалось жалко детишек, что я обещал бабе помощь», — рассказывал мужик. Действительно, он смог вытащить ее на отмель, но, увы, без детей: несчастная мать выронила их обоих, и они утонули. «Зачем же ты меня спас?!» — набрасывалась она на крестьянина.

Тем, кто умел плавать, было не легче: сердобольные пассажиры, остававшиеся на горящей палубе, бросали за борт столы, лавки, сорванные с петель двери, чтобы тонущие могли за них ухватиться. Все это летело на головы барахтавшихся в воде пассажиров, и многие из них гибли от ударов либо теряли сознание и тонули.

Затем «Вера» уткнулась в отмель. Вращавшиеся колеса безжалостно рубили на куски всех, кто оказывался от них в опасной близости.

Один не умевший плавать татарин долго держался за край иллюминатора, сам находясь в воде. Но языки пламени стали лизать его голову, и вспыхнули волосы. Татарин невольно разжал руки и камнем пошел на дно.

Когда к месту трагедии подошел буксир купца Обухова, все было кончено. От «Веры» не осталось и следа, только обгоревшие обломки дрейфовали вниз по течению.

Спаслось от силы полсотни человек, не считая дезертировавшей команды. Было выловлено 177 трупов. Далеко не все тела опознали: они обгорели или были изрублены. Погибшими признали 372 человека.

Капитан Алекрицкий, бросивший корабль, получил всего 4 месяца ареста. Да и то по иску судовладельца.

Федор КУГИНИР