«Пушка-лягушка» мичмана Власьева
Об этом человеке редко вспоминают, хотя его по праву можно считать гордостью России. Сергей Власьев изобрел миномет и был одним из пионеров отечественного подводного флота.
«ЛЕТУЧАЯ СМЕРТЬ»
Сергею Власьеву не приходилось выбирать, чем заниматься в жизни. Его прадед, дед и отец были морскими офицерами. Сергей Николаевич пошел по их стопам. В 20 лет, в 1900 году, он окончил Морской кадетский корпус и отправился служить на Черноморский флот.
Впрочем, вскоре он продолжил учебу — прошел курс в морской учебно-стрелковой команде и минном офицерском классе. Среди его учителей был изобретатель радио Александр Попов. В декабре 1903 года командированный на Дальний Восток Власьев доставил в Порт-Артур первую радиостанцию. А вскоре началась Русско-японская война.
Власьев служил на минном заградителе «Енисей». На второй день войны корабль ставил минные заграждения в бухте Талиенван. «Енисей» снесло течением, и он подорвался на собственной мине. Многие моряки погибли, в том числе командир корабля, до конца остававшийся на капитанском мостике. Власьев получил ранение, но выжил.
Сергей Николаевич участвовал в боях с японцами, вместе с эскадрой пытался вырваться из Порт-Артура. В июле 1904 года японская армия блокировала крепость и после неудачного штурма начала ее осаду.
Японцы все ближе подбирались к русским укреплениям. Расстояние между противниками достигло 30-50 шагов. В таких условиях уже нельзя было применять артиллерию — слишком велик риск попасть по своим. Срочно требовалось артиллерийское орудие для ближнего боя. Но такого орудия в то время попросту не существовало.
И тогда мичман Власьев предложил идею миномета. Само орудие он сконструировал вместе с артиллерийским капитаном Леонидом Гобято. Мины летели по крутой траектории и падали на врага, словно с неба. Никакие укрытия не помогали.
Русские солдаты прозвали миномет «пушкой-лягушкой», а японцы — «летучей смертью». А вот в Главном артиллерийском управлении над изобретением только посмеялись: «игрушечные пушки», «орудия, не имеющие будущего». В итоге к началу Первой мировой войны минометов в русской армии не было, зато немцы их использовали.
Власьев занимался не только минометами. Он организовал изготовление «бомбочек» — ручных гранат, которые также помогали в ближнем бою.
«ПОЖАЛУЙСТА, ГОСПОДА, БЕЗ АВАНТЮР»
Там же, в Порт-Артуре, Власьев впервые увидел подводную лодку. Правда, это была устаревшая подлодка, построенная конструктором Степаном Джевецким в 1881 году. Но ее кое-как модернизировали. «Я бы на «бензинке» нашей незаметно подобрался к японцам, — говорил Власьев. — Ни труб, ни мачты — ниоткуда ее не увидишь, а мины на ней здоровые». Увы, начальство запретило: «Пожалуйста, господа, без авантюр».
«Без авантюр» вышло не очень хорошо. 23 декабря 1904 года генерал Анатолий Стессель сдал Порт-Артур японцам. Власьев не хотел попадать в плен. За несколько дней до капитуляции на минном катере он прорвал блокаду и дошел до китайского порта Чифу. А затем — через весь Китай — пробрался в ставку главнокомандующего — генерала Алексея Куропаткина. Поучаствовал, в Мукденском сражении, а в июне 1905 года получил отпуск «для лечения от ран и контузий».
Героизм Власьева был отмечен орденами св. Анны III и IV степеней, св. Станислава III степени, св. Владимира IV степени. Все эти ордена он получил «с мечами и бантом» — так выдавались награды за боевые подвиги.
Вернувшись из отпуска, Власьев попал в подводный флот, который в 1906 году был выделен в самостоятельное подразделение. Контр-адмирал Эдуард Щенснович создал первый учебный отряд из семи офицеров и двадцати матросов. В их число вошел и Власьев, давно знавший Щенсновича.
Требования к подводникам предъявлялись чрезвычайно высокие: «Каждый человек, выбранный на службу на подводных лодках, обязан быть высоконравственным, бравым, отважным, смелым, хладнокровным, непьющим, не подверженным действию морской болезни, спокойным, находчивым и отлично знающим свое дело».
В подводники набирали только добровольцев. «Мало кто из офицеров флота мечтал о службе на подводных лодках», — признавался Василий Меркушов, выпускник учебного отряда Щенсновича. Действительно, на подводников в те годы смотрели как на смертников. Когда им решили поднять зарплату, морской министр Алексей Бирилев цинично заметил: «Можно прибавить. Все равно скоро все потонут».
Тогдашние субмарины были несовершенны, а условия службы ужасны: жуткая качка, сырость, спертый воздух. А главное — холод. Ведь температура в отсеках была такой же, как температура забортной воды. На Балтике — очень даже некомфортно. Тем не менее к началу Первой мировой войны, по словам Меркушова, «все мы имели достойный и хорошо подготовленный личный состав».
«СУБМАРИНЫ НЕ НУЖНЫ!»
Но тяготы службы были не единственной проблемой. Сама надобность подводного флота тогда ставилась под сомнение. Многообещающий офицер Александр Колчак сделал доклад в петербургском морском кружке. «Идея замены современного линейного флота подводным может увлечь только дилетантов военного дела, — уверял он. — Специальный минный или подводный флот — фиктивная сила».
С Колчаком горячо спорили молодые подводники Иван Ризнич, Николай Кржижановский, Михаил Тьедер. К ним присоединился и Сергей Власьев, пророчески утверждавший, что «морское могущество России неизбежно сопряжено с развитием подводного флота».
Офицеры-подводники критиковали не только капитан-лейтенанта Колчака, но и высших руководителей Морского министерства. И, разумеется, за это поплатились: Ризнича, Тьедера и Кржижановского уволили из флота. Власьев отделался высочайшим выговором за то, что «вмешивался в прерогативы, ему не принадлежащие».
Справедливости ради заметим, что споры о необходимости подводных лодок шли тогда и в Европе. И даже в Германии, где подводному флоту придавали огромное значение, гросс-адмирал Тирпиц заявлял: «Субмарины не нужны!»
Высочайший выговор не охладил энтузиазма Власьева. Сергей Николаевич вышел на начальство с целым рядом инициатив: предложил строить более крупные подводные лодки с усиленным торпедным вооружением, разработал рекомендации, как вести торпедные стрельбы, выдвинул идею группового использования подлодок.
Кроме того, Власьев стал автором множества технических усовершенствований. Это, так сказать, теория. Но была и практика.
В 1907 году Власьева назначили командиром строящейся подводной лодки «Акула» — самой крупной и самой современной на тот момент. «Акула» имела 56 метров в длину и 3,7 метра в ширину, могла погружаться на 50 метров.
С этой субмариной Власьеву пришлось изрядно помучиться. «Подлодка «Акула» — год плавала, а три тонула», — шутили на Балтийском флоте. И в этой шутке была большая доля правды. «Акула» ломалась, ее доделывали и переделывали. И все же она стала первой российской подлодкой крейсерского типа, способной действовать у берегов противника и на его морских коммуникациях. Остальные субмарины Балтийского флота не могли выходить за пределы Финского залива.
«В КАТОРЖНЫЕ РАБОТЫ НА 12 ЛЕТ»
В августе 1914 года, когда началась война, «Акула» отправилась в разведывательное плавание. Первой из всех российских подлодок совершила торпедную атаку, отогнав немецкие миноносцы. До конца года «Акула» еще дважды атаковала немецкие суда, в частности крейсер «Аугсбург».
Первая мировая война могла стать звездным часом Власьева. Но не стала. В 1915 году он попал в весьма неприятную историю.
Еще в 1902-м Сергей Николаевич женился на Иоанне Ян, дочери отставного генерала. У них было трое детей и вроде бы счастливая семейная жизнь. Но Иоанна влюбилась в сослуживца Власьева — Константина Терлецкого. Да и Власьев в долгу не остался: полюбил Марию Чижову, жену флотского врача.
Врач Чижов в восторг от этого не пришел и публично оскорбил неверную супругу. За нее вступился Власьев. В ходе ссоры он выстрелил в Чижова из револьвера и ранил его.
Приговор суда был суров: «ссылка в каторжные работы на 12 лет». Однако командующий армиями Северного фронта пересмотрел приговор: «заключение в крепости на один год четыре месяца… с отбытием наказания по окончании войны». Тюрьмы Власьев избежал, но карьера застопорилась. Его отправили на Черное море в транспортную флотилию. Во время Гражданской войны Сергей Николаевич воевал за белых. Эмигрировал, попал в Париж. Жизнь во французской столице не задалась: работал в автомобильной фирме, а потом, как и многие офицеры-эмигранты, водил такси.
В 1945 году Власьев получил советский паспорт. Но на Родину так и не вернулся. Через 10 лет он умер в Париже.
Мария Чижова-Власьева до конца оставалась с ним. Она пережила Сергея Николаевича на 17 лет, похоронена рядом с ним на знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Михаил АЛЕКСЕЕВ
Предыдущая⇐ ⇐Триады Владивостока⇐ ⇐
Следущая⇒ ⇒Как Венера лишилась рук⇒ ⇒
https://zagadki-istorii.ru