Успех гитлеровского блицкрига летом 1941 года во многом объяснялся эффективными действиями немецких танковых группировок. Арсенал советского пехотинца не соответствовал вооружению панцерваффе, так что закидывать вражеские танки зачастую приходилось самодельными коктейлями Молотова.

Впрочем, в Ленинграде попытались найти другое решение, создав гранату, названную в честь другого сталинского соратника «ворошиловским килограммом».

С гранатой на танк

В российских вооруженных силах Первой мировой, да и Гражданской войны среди ручных гранат имела большое распространение РГ-14 (ручная граната Рдултовского образца 1914 года). Именно на ее основе Владимиром Рдултовским и его коллегой Михаилом Дьяконовым была создана принятая на вооружение РККА ручная граната образца 1914/1930 года.

Следующей вехой стала сконструированная уже одним Дьяконовым граната РГД-33, длиной 191 миллиметр и весом 495 граммов. При использовании в качестве наступательной она давала до двух тысяч осколков. Предполагалось, что в обороне боец должен надеть на нее специальную «рубашку», увеличивавшую количество осколков примерно на 20%, а радиус поражения с 25 до 30 метров.

Дебютировали РГД-33 в боях с японцами на Хасане, причем отзывы были хотя и не хулительными, но и не восторженными: в качестве противопехотной она оказалась тяжеловата и громоздка. С вооружения ее не сняли, но конструкторы получили новые задания, материализовавшиеся в 1940-1943 годах в лимонку Ф-1, РГ-42 и РОГ-43. Впрочем, выпуск «детища» Дьяконова продолжался вплоть до конца Великой Отечественной, так что в общей сложности в войска поступило около 50 миллионов экземпляров.

Но для борьбы с долговременными укрепленными точками и бронетехникой РГД-33, при использовании в единственном числе, вообще не годилась. Проблему попытались решить, включив в наставление по стрелковому делу фрагмент, в котором рекомендовалось использовать сразу три или пять гранат, связанных проволокой, бечевкой или телефонным проводом. Рукоять центральной гранаты должна была смотреть в одну сторону, две-четыре остальных — в противоположную.

Чтобы подбить танк такой связкой, к нему следовало подобраться на расстояние не более 15 метров, да еще желательно сзади или сбоку, что в условиях боя зачастую равнялось самоубийству. К тому же нужный эффект достигался, только если граната взрывалась на крыше машинного отделения либо под ходовой частью, сбивая гусеницу. Однако и в этом случае танк не уничтожался, а превращался в обездвиженную, но огрызающуюся огнем цель, которую еще следовало добить с помощью артиллерии.

В 1940 году Михаил Пузырев сконструировал противотанковую гранату РПГ-40 (массой 1200 граммов), которая взрывалась при соприкосновении с твердой поверхностью и благодаря фугасному эффекту пробивала броню толщиной до 20 миллиметров. Многое зависело от положения гранаты при попадании в танк, причем иногда, за счет откола внутреннего слоя брони, удавалось прогрызать и более толстую защиту. Впрочем, в подавляющем большинстве случаев на броне толщиной 20 миллиметров оставались лишь небольшие вмятины. С другой стороны, для составлявших в 1941-1942 годах костяк панцерваффе танков Т-II, Т-III и T-IV этого хватало. Позже защита немецких танков увеличилась, достигнув пика в «тиграх» и «пантерах». Советские конструкторы в свою очередь ответили новыми противотанковыми гранатами РПГ-43 и РПГ-6, пробивавшими в первом случае броню толщиной до 70, а во втором — до 120 миллиметров.

А в «колыбели революции» между тем создали свою собственную противотанковую гранату, воспринимавшуюся поначалу в соответствии с принципом «на безрыбье и рак рыба»

У ленинградцев собственная гордость

С началом гитлеровского вторжения основное внимание Сталина сосредоточилось на центральном направлении, где советские войска несли самые масштабные поражения. На Северо-Западе немцы стремительно захватывали Прибалтику, и фронт откатывался к Ленинграду. Но продвигался противник здесь несколько медленней, а главное, не было таких огромных котлов, как в Белоруссии и на Украине.

Помимо других вытекавших из этого последствий, получалось, что войска возглавляемого Климентом Ворошиловым Северо-Западного направления снабжались оружием и боеприпасами по остаточному принципу.

И когда маршал попросил у Ставки помочь ему противотанковыми гранатами, ему предложили решить проблему самостоятельно. И в начале июля 1941 года Военный совет Ленинградского фронта выдал ленинградским предприятиям соответствующее задание.

Удивительно, но задание выполнили за несколько дней, изготовив 20 опытных экземпляров. Решающую роль здесь сыграл инженер Селянкин, взявший за основу дьяконовскую РГД-33, но превративший противопехотную гранату в противотанковую. От предшественницы в практически неизменном виде осталась рукоять. При длине корпуса гранаты 127 миллиметров диаметр увеличился с 52 до 94 миллиметров. В общем, граната «распухла», поскольку более чем в два раза выросла масса взрывчатого вещества.

Это оружие, прозванное «ворошиловским килограммом», снаряжали чешуированным тротилом, который набивали в корпус деревянными колотушками. Кроме того, использовался специальный состав «синал», представлявший собой смесь аммиачной селитры с активной металлической добавкой — кремнием, азотом и алюминием. Граната оснащалась дистанционным и ударным УГБ-1 взрывателем. Запал размещался в центральной трубке, находящейся в корпусе.

Испытания на кладбище

Испытания «ворошиловского килограмма» прошли на окраине Митрофаньевского кладбища в Ленинграде и были признаны успешными, после чего бюро Ленинградского горкома ВКП(б) приняло постановление о срочном, в течение месяца, изготовлении 100 тысяч экземпляров.

Производство наладили на заводе №6 имени Морозова и Невском химическом комбинате. Запуск в серию происходил в самые драматичные недели битвы за Ленинград, когда на случай падения города производилось минирование важных объектов, создавалось подполье. Однако, готовясь к худшему, ленинградцы не собирались сдаваться.

Конечно, нельзя сказать, что именно «ворошиловский килограмм» помог остановить фашистов, вышедших к окраинам города, но в любом случае гранаты поспели в сентябре весьма кстати.

Военные предприятия продолжали работу даже в самые тяжелые месяцы блокады, а совместное детище Дьяконова и Сенякина стало своего рода эксклюзивным оружием Ленинградского фронта. В официальных документах она проходила как «ручная противотанковая граната образца 1941 года» (РПГ-41) либо как ручная граната Дьяконова образца 1941 года (РГД-41).

Оружие, сконструированное на скорую руку, оказалось технологичным в производстве и достаточно эффективным на поле боя. При общей массе 1300 граммов она пробивала броню толщиной до 25 миллиметров, что позволяло уничтожать бронемашины и легкие танки, а тяжелые танки обездвиживать при попадании в ходовую часть или гусеницу.

Главным недостатком гранаты, конечно, стал ее относительно большой вес, составлявший все-таки не килограмм, а 1300 граммов. Кроме того, у латунных трубок, снаряженных суррогатным взрывчатым веществом, после пяти месяцев хранения происходили сломы по резьбе. Эту проблему решили, используя для снаряжения только железную луженую или биметаллическую трубку.

Интересно, что в сентябре 1941 года в мастерских Артиллерийского научно-исследовательского морского института в Ленинграде изготовили партию РГД-41… со стеклянным корпусом. Но потом, видимо, решили, что от добра добра не ищут.

До окончательного прорыва блокады (январь 1944-го) ленинградские предприятия изготовили 3 150 000 ручных гранат. И каждая четвертая из них была «ворошиловским килограммом».

Александр СОКОЛОВ