Сегодня о гонконгском городе-крепости Коулун остались лишь воспоминания. Но еще в конце 1990-х годов в этой «коммунальной квартире», как называли крепость, жили 50 тысяч человек. Это сравнимо с плотностью населения 2 миллиона человек на квадратный километр. Там царили нищета, антисанитария и криминал. Но, несмотря на это, Коулун считался самым свободным местом в мире.

Славное начало

Коулун был построен много столетий назад — во времена правления китайской династии Сун, под контролем которой находились солеварные артели по всему побережью Южно-Китайского моря. Время от времени пираты покушались на артельное добро. Чтобы защитить имущество, вблизи одной из девяти гор на полуострове Коулун, что в переводе означает «девять драконов», была построена крепость, Видимо, эти девять гор и дали название полуострову, а позже и форту.

Потом правящая династия сменилась. И крепость стала утрачивать свое прежнее значение, начала приходить в запустение. Правда, на ее территории еще жили пара десятков солдат во главе с офицером, но они и сами не понимали, зачем там находятся, так как охранять стало нечего. Так было вплоть до XIX века.

Как раз в это время английские торговцы стали ввозить в Китай из Индии опиум. Вот тогда крепость понадобилась снова — для контроля и охраны. Вскоре началась Первая опиумная война между Британией и Китаем. В 1898 году, когда она закончилась, страны договорились, что Гонконгом, в том числе и полуостровом Коулун, 99 лет будет владеть Британская империя, но при этом крепость Коулун китайцы оставили за собой. В то время форт представлял собой территорию 100 на 200 метров, огороженную невысокой стеной. Что-то вроде анклава в английской колонии.

Во время Второй мировой войны японцы, явившиеся в Коулун, разогнали его обитателей, а стены форта разобрали для строительства военного аэродрома. Но даже без стен крепость формально оставалась китайской территорией. Поэтому после войны здесь осели беженцы из Китая, спасавшиеся от преследований. В Гонконге они жить не могли, а Коулун все также оставался китайской территорией, на которую не было ходу посторонним полицейским или чиновникам.

Узаконенное беззаконие

Беженцы начали возводить дома со всеми возможными нарушениями всяческих норм. Никто ведь не мог им помешать, да и снести постройки не имел права. Потому строили кто во что горазд, нагромождая террасы, отдельные входы и даже целые этажи. А жили, тем более никого ни о чем не спрашивая. В Коулуне царили свои законы и порядки. Торговцы, разложив рыбу прямо на земле, продавали ее без лицензии и уплаты налогов. А любой воришка, укравший на территории Гонконга кошелек, прямым ходом бежал в крепость — знал, что там его никто и пальцем не тронет. Впрочем, полицейским иногда все же удавалось попасть в форт, но местное население прятало беглеца, а самих стражей порядка обливало помоями. А поскольку неприкосновенность Коулуна была закреплена договором, изменить ситуацию не представлялось возможным.

Единственное требование властей Гонконга, которое выполнили в Коулуне, — не строили домов выше 45 метров: ведь это могло бы помешать работе аэропорта, находящегося поблизости. Лишенные возможности расти ввысь и вширь, 350 самопальных многоэтажных домов слились в одну гигантскую постройку. Улицы шириной 70 сантиметров были нормой в Коулуне, а жилье площадью 10 квадратных метров считалось роскошью. Большинство квартир не имели окон. Да и зачем они, когда со всех сторон к стенам примыкали стены других домов?

77 колодцев с помощью насосов поставляли в резервуары на крышах воду, откуда она поступала в квартиры по трубам. Трубы эти немилосердно текли, потому коулунцы не расставались с зонтами.

Общественная жизнь форта тоже проходила на крышах; здесь играли дети, завязывала и выясняла отношения молодежь, отдыхали старики и сюда выходили за глотком свежего воздуха взрослые.

Все подвалы в городе были забиты спрессовавшимся мусором, который никто никуда не вывозил, а помои текли прямо между домами. Запах стоял ужасный. И в этой антисанитарной обстановке работали около 150 врачей. Половина из них были дантистами, но зато лечить брались решительно от всех болезней. А там уж как получится.

Над Коулуном делали развороты большие самолеты, совершая посадку или взлетая с аэродрома, находящегося на опасном расстоянии от города. Они летели так низко, что играющим на крыше детям хотелось пригнуться.

Электричество в крепость поставляла британская администрация, согласно договору. Она же платила за коммуникации. Сюда даже приходила почта. Только у почтальона были трудности с поиском почтовых ящиков, которые местные жители вешали на любом свободном участке стены.

Но, несмотря на все это, люди были счастливы.

Заповедник

Один из китайских писателей так писал о Коулуне: «Здесь на одной стороне улицы стоят проститутки, а на другой священник раздает беднякам сухое молоко. Пока социальные работники помогают немощным, наркоманы сидят с дозой под лестницами в подъездах, а детские игровые площадки ночами превращаются в танцпол для стриптизерш»,

То, что со временем Коулун стал притягивать к себе разного рода преступников, неудивительно. Здесь не было стражей закона, а значит, можно было заниматься решительно всем. Однако негласные правила в Коулуне запрещали любые криминальные разборки. Тут прятались от правосудия, проворачивали разные дела или отдыхали, но не воевали.

Первые этажи домов занимали парикмахерские, мастерские или магазинчики. А выше, куда не проникал взгляд случайного прохожего, располагались цеха, где изготавливали различный контрафакт; рестораны, основным меню которых было мясо кошек и собак, запрещенных к употреблению гонконгскими законами. Там работали казино и публичные дома, а нелегальные букмекерские конторы принимали ставки.

Нарколаборатории работали здесь совершенно открыто, поставляя продукт в местные опиумные курильни, в которых за «три копейки» можно было получить дозу. А вот завербовать агентов из числа местных жителей гонконгской полиции не удавалось. В Коулуне все друг друга знали и никогда не выдавали соседей. Даже дети умели молчать.

Здесь практически не совершалось тяжких преступлений. Жители Коулуна понимали, насколько зыбки независимость и свобода города-крепости, а потому властям нельзя давать повода избавиться от него. Поэтому за порядком следили как законопослушные граждане, так и криминальные авторитеты.

Крах «коммуналки»

В Коулуне жилось хорошо и привольно. Однако и неприятностей он доставлял в избытке. Здесь прятали краденое, укрывались опасные преступники, изготавливали и распространяли наркотики. Местные дети не получали должного образования и жили в антисанитарных условиях, Бытовало мнение, что гонконгский грипп зародился именно в Коулуне.

Так или иначе, срок действия договора об аренде Гонконга между Британией и Китаем заканчивался в 1997 году. Выселение жителей Коулуна и снос их построек было мероприятием дорогостоящим. Поэтому между странами шли бурные дебаты, кому это делать. В конце концов в 1987 году этим занялась Британия в обмен на кое-какие уступки со стороны Китая.

Около 6 лет коулунцев пытались выселить из бывшей крепости. Кого-то пришлось выманивать пенсиями и квартирами, британскими паспортами, а кого-то пугать тюрьмой. В 1993 году Коулун покинул последний житель.

Самопальные «скворечники» снесли, а на их месте разбили великолепный парк, оставив в нем на память несколько камней от домов, пару колодцев да названия улиц, перешедших к аллеям парка.

Александра ОРЛОВА