Дипломатический протокол в позднем СССР был очень строгим. Охране высоких гостей уделяли большое внимание, а обслуживающий персонал был строго ограничен в своих действиях.Тем не менее курьезы, странные и даже смешные случаи то и дело случались. Особенно часто они происходили с женщинами-дипломатами, с первыми леди — женами президентов или с родственницами высокопоставленных зарубежных гостей.

С начала 1970-х годов организация охраны приезжающих в СССР первых леди была поручена молодому офицеру КГБ Владимиру Кузнецову. 27-летний сотрудник госбезопасности быстро понял, что ему иногда придется забывать о протоколах и дисциплине и прибегать к нестандартным решениям, используя дипломатию, хитрость и уговоры. Как позже он писал в воспоминаниях, самое первое задание запомнилось ему на всю жизнь и едва не стало источником политического скандала.

Успеть за 12 минут

В 1973 году в Москву с визитом прибыл японский премьер-министр Какуэй Танака. Жена министра была нездорова, и в поездке его сопровождала дочь — 29-летняя Макико Танака. Это была молодая особа, получившая прекрасное образование в США, член сборной Японии по волейболу.

Для проживания министру и его дочери были предоставлены апартаменты в Кремле, но программа была у каждого своя. Пока Какуэй Танака подписывал документы, его дочь должна была посетить Загорск (Сергиев Посад) и осмотреть храмы, музеи и резиденцию московского патриарха. Все это обычно приводило зарубежных гостей в восторг.

Выехать в Загорск следовало в 8:00 утра, а вернуться нужно было к обеду. В 14:00 в Кремле должен был состояться официальный прием. Переводчица-японка уверила Владимира Кузнецова, что никаких проблем не будет — Макико разбудят в 7:00, и она успеет собраться.

Но на следующее утро, когда Кузнецов прибыл к апартаментам Макико Танаки, переводчица отсутствовала. Не было и самой Макико. В растерянности офицер поднялся к покоям японской гостьи, но у дверей его встретили телохранители Макико, которые наотрез отказались пускать его дальше и сами отказались заходить в покои госпожи, чтобы разбудить ее.

«У нас так не принято», — твердо сообщил Кузнецову начальник охраны премьер-министра и объяснил, что если кто-нибудь из них войдет внутрь, то будет уволен. Потом «самурай» помялся, понимая, что поездка может быть сорвана, и спросил: а не может ли Кузнецов сам разбудить Макико?

Макико Танака в молодости провела 12 минут наедине с советским офицером в своих аппартаментах, чем немало озадачила обе стороны

Офицер, ни о чем не подозревая, согласился. Но когда начальник охраны, переводчик и Кузнецов подошли к высокой створчатой двери и постучали, произошло неожиданное: дверь приоткрылась, показалась голова дочки министра, ее рука, которая крепко ухватила Кузнецова за рукав и увлекла внутрь. Затем Макико плотно закрыла дверь, сказала: «One moment!» — и стала переодеваться. Сконфуженный офицер отвернулся, а через какое-то время Макико подергала его за рукав, объясняя, что можно поворачиваться, и сама повернулась к нему спиной.

Как оказалось, ей было некому зашнуровать корсет. Обратиться к охране она не могла, а никого из женщин рядом не оказалось, поэтому она и решила прибегнуть к помощи незнакомца.

Кузнецов разволновался так, что едва справился со шнуровкой — шнур был шелковым и все время выскальзывал из неумелых мужских пальцев. Когда взопревший от волнения офицер наконец вывалился из апартаментов наружу, к нему сразу же подскочили телохранители, требуя объяснить, чем Макико и русский занимались наедине целых 12 минут! Кузнецов огрызнулся, сказав, что выяснять это телохранител ям следует у самой Макико.

Поездка в Загорск прошла удачно, но позже японцы нажаловались на Кузнецова, что он вел себя странно и непредсказуемо. Кузнецова вызвали к начальству, где ему пришлось в подробностях рассказать о щекотливой ситуации, в которую он попал.

Случай этот получил неожиданное продолжение — через девять месяцев после поездки в СССР Макико родила сына. Кузнецова снова вызвали на ковер, и ему снова пришлось оправдываться. Разумеется, никаких претензий японская сторона не выдвигала — все это были «догадки» наших генералов.

Полцарства за кольцо!

Охранять приходилось не только первых леди, но и их драгоценности. Накануне 1980 года в Москву приехал князь Лихтенштейна с супругой. Князь имел огромный вес в Олимпийском комитете, и советской стороне было важно принять его на высшем уровне.

Телохранителей у князя и его супруги не было, и поэтому сотрудникам КГБ приходилось на совесть стеречь подопечных, а главное — смотреть, чтобы у княгини не пропали фамильные драгоценности, которые стоили баснословных денег.

Княгиня была поражена вниманием офицеров, которые, как ей казалось, не отрывали от нее восторженных взглядов, в то время как сотрудники КГБ были обеспокоены только одним — они смотрели, чтобы кольца, серьги и колье княгини все время были в положенных им местах.

Однако казус с пропажей драгоценного кольца все же случился, правда, с другой первой леди — с Анастасией Цеденбал, женой руководителя Монгольской народно-революционной партии Юмжагийна Цеденбала.

Во время визитов в СССР пара жила в гостевом особняке на Ленинских горах, где их обслуживал советский персонал. И однажды она вызвала к себе Кузнецова и заявила, что у нее пропало кольцо с крупным драгоценным камнем.

Это было ЧП!

Дом перерыли, но кольца не нашли. Первая леди монгольского лидера припомнила, что вроде бы надевала кольцо, выходя из дома, а в этот день она побывала в нескольких местах — ездила в ателье, в ГУМ, к сестре в гости (Анастасия была русской).

Стали расспрашивать водителя. Тот вспомнил, что в машине женщина то снимала перчатки, то снова их надевала. Тогда офицеры обыскали салон «Волги» и нашли кольцо, запавшее между сиденьями.

Дипломатического скандала удалось избежать, а водителя Анастасия Цеденбал щедро отблагодарила.

Вот такой винегрет

Бывали проколы и с кухней. Каждая делегация и каждый высокий гость требовали к себе особого внимания и отношения. Часто повара заранее узнавали, что любит и чего не ест зарубежный гость, но иногда случались и проколы. Например, однажды немецкой делегации на приеме предложили жареную курицу — любимое блюдо советских людей. Однако немцам курица пришлась не по душе — они сочли это за пренебрежение, а поварам пришлось на ходу как-то выходить из ситуации.

Проблемы были и с монголами — они не ели советские колбасы, а просили мяса пожестче и конину, иначе у всех от непривычной пищи начинали болеть животы.

Но настоящий курьез произошел в Свердловске во время приема индийской делегации, в которой были Джавахарлал Неру и его дочь, Индира Ганди. Неловкая ситуация случилось уже на летном поле, когда пришедшие поглазеть на неведомых индийцев горожане из-за ярко-зеленого дорогого сари приняли Индиру Ганди за принцессу, а ее отца, одетого в белую шапочку и льняной пиджак, — за повара.

Дальше — больше. На правительственной даче для Индиры не подготовили отдельные апартаменты.

Но настоящий конфуз случился на обеде, который давали в честь гостей из Индии. Местные повара либо не знали, либо забыли, что корова в Индии — священное животное, и приготовили сразу несколько блюд из говядины, что изрядно шокировало зарубежную делегацию. Ситуацию спас винегрет, который выставили на стол и который индийцы согласились съесть. Впрочем, впечатление это не исправило, и Неру с Ганди поспешили покинуть город.

Майя НОВИК