У актрисы Марии Пуаре была необычная судьба. Ей довелось и поблистать на сцене, и посидеть в тюрьме и психушке. Но мы помним об этой женщине благодаря сочиненному ею романсу «Я ехала домой».

БРАК ПОНЕВОЛЕ

Был 1879 год. К московской церкви подъехала карета. Из нее вышла молоденькая девушка в белом платье. Невысокая и хрупкая, она медленно двинулась по направлению к двери.

Фата скрывала заплаканные голубые глаза невесты. У алтаря ее ждал лысоватый 50-летний жених. Гости шептались, что известный инженер Михаил Свешников был на 34 года старше своей избранницы, в которой его привлекло приданое — 10 000 рублей.

Позади невесты с ехидно-довольными лицами стояли две полные женщины — ее старшие сестры. Они были рады избавиться от соперницы. Наконец-то приходящие в дом женихи обратят внимание и на них. Избавиться от девушки был рад и опекун — родной дядя, давно уставший от ее вздорного характера. И все же в толпе было много сочувствующих лиц. Гости жалели маленькую невинную сиротку.

Мария Пуаре рано лишилась родителей. Ее мать, дочь фабриканта, умерла за восемь лет до свадьбы Марии, а через шесть лет вслед за женой последовал и Яков Викторович, застреленный на дуэли.

Обрусевший француз Яков Пуаре был сыном наполеоновского солдата, оставшегося в России. В Москве он основал школу гимнастики и фехтования и вел вполне богемный образ жизни. В его доме часто бывали писатели — Лев Толстой, Александр Сухово-Кобылин.

Мария, младшая из семи детей Пуаре, росла очень талантливым ребенком. Она обожала музыку, литературу и театр, мечтала стать знаменитой писательницей или актрисой. Ее старший брат Эммануил уехал во Францию, где снискал славу художника-каракатуриста под псевдонимом Каран д’Аш.

Вдохновленная его примером, Машенька тоже мечтала когда-нибудь сбежать за славой из родительского дома. Меньше всего на свете она собиралась замуж, но родные не послушали ни ее слез, ни ее просьб.

АКТРИСА ИЗ СУМАСШЕДШЕГО ДОМА

Инженер Свешников, мягко говоря, не одобрял увлечения своей юной жены искусством. Мария умоляла, просила, устраивала скандалы, а потом у нее случился нервный срыв. Желая избавиться от проблемной супруги, инженер объявил ее сумасшедшей и заточил в психиатрическую лечебницу. Там Марии обрили ее прекрасные золотые локоны и поместили в палату с буйными больными.

Она потеряла всякую надежду выйти из психушки, когда на пороге ее палаты появился высокий молодой красавец с карими глазами и пышными каштановыми волосами. Мария узнала в статном незнакомце Михаила Лентовского — брата своей лучшей подруги Анны.

«Милая, ты правда здесь?» — спросил он. От его ласкового голоса на глазах Марии выступили слезы. Она стыдливо поправила бесформенную рубаху и спрятала босые ноги. Лентовский признался, что сестра рассказала ему горькую историю Марии, в которую он поначалу не поверил. А сейчас страдальческий вид необыкновенно красивой девушки произвел на него неизгладимое впечатление. Лентовский поклялся, что вызволит Марию из неволи.

Михаил Лентовский был известным в Москве театральным актером и режиссером. На его постановках любил бывать столичный губернатор. Заручившись поддержкой этого важного чиновника, Михаил действительно забрал Марию из психиатрической клиники и исполнил ее мечту — сделал актрисой своего театра «Эрмитаж».

Пуаре-Свешникова стала любовницей своего спасителя. Они были очень яркой парой, о которой судачила вся театральная Москва.

Под псевдонимом Марусина молодая женщина выходила на сцену в водевиле «Курочка — золотые яйца». У Марии не было актерского образования, но природный талант сделал из нее настоящую звезду. Марусина прекрасно танцевала, пела и сводила с ума сотни поклонников. И хотя вскоре Мария рассталась с Лентовским, до конца жизни она помнила о нем и помогала обедневшему режиссеру деньгами.

ОТ КНЯЗЯ К ГРАФУ

В свободное от театра время наша героиня сочиняла стихи и музыку. Ходили слухи, что Чайковский и Рубинштейн уговаривали ее бросить сцену и поступать в консерваторию. Но подумать о смене карьеры Марусина не успела — ее пригласили в Александринский театр в Петербурге.

Позже актриса вернулась в Москву и успешно выступала на сцене Малого театра. Она дружила с Матильдой Кшесинской, крутила романы с высокопоставленными мужчинами и наслаждалась роскошной жизнью.

Иногда Мария Пуаре давала концерты, на которых пела цыганские и русские романсы, а также песни собственного сочинения. Среди последних огромную популярность приобрел романс «Я ехала домой». Поклонники вызывали певицу на бис, закидывали цветами и шептались, что она посвятила эту песню своему любовнику — князю Павлу Долгорукову.

Павел Дмитриевич был известен не только как прогрессивный политик, создатель партии кадетов, но и как тонкий знаток искусства, обожавший театр. Он безумно влюбился в Марию и предложил ей жить гражданским браком. Она согласилась, а в 1898 году родила от него дочь Татьяну.

Поскольку официально Мария носила фамилию Свешникова и считалась замужней дамой, она отправилась на поиски своего супруга, чтобы оформить развод и выйти замуж за Долгорукова, который был готов признать дочь. Женщина нашла бывшего инженера в скиту поблизости от Троице-Сергиевой лавры. Свешников стал отшельником. Дать развод он отказался, но разрешил записать Татьяну на свою фамилию. А отчество у нее осталось по отцу — Павловна.

Муж целиком посвящал себя политике. А Мария печатала стихи в газете «Новое время», выступала с благотворительными концертами на Дальнем Востоке во время Русско-японской войны. Она переболела брюшным тифом, но выжила. Ее отношения с Долгоруковым длились десять лет, но затем изжили себя. Мария ушла от князя.

Актриса мечтала о собственном театре, но для реализации этой мечты у нее не было ни финансов, ни деловой хватки. Годы шли, ей уже стукнуло пятьдесят.

Пуаре понимала, что ее красота увядает, а талант уже не так востребован. Мысли о жизни в одиночестве и бедности пугали ее. Как раз в это время в гостинице «Националь» актриса познакомилась с миллионером и депутатом Государственной думы — графом Алексеем Орловым-Давыдовым. Он влюбился в нее с первого взгляда.

СКАНДАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС

Граф был женат, но его супруга проживала за границей, чтобы поддерживать здоровье их единственного очень больного сына. Мария уговорила Орлова-Давыдова развестись и жениться на ней, обещая родить ему ребенка.

Ослепленный граф, несмотря на почтенный возраст любовницы, поддался на ее уговоры. Поскольку старик Свешников к тому времени уже умер, в 1914 году Мария Пуаре стала законной графиней Орловой-Давыдовой. Но как же выполнить свое обещание?

Орлов-Давыдов собирался в долгую заграничную командировку, когда Мария объявила ему, что беременна. К его возвращению она уже держала на руках розовощекого малыша, названного в честь отца Алексеем.

Радость графа была бурной, но недолгой. Вскоре ему донесли, что никакой беременности не было, а его супруга просто выкупила новорожденного ребенка у их незамужней кухарки Анны Андреевой. Скандал вышел изрядный!

Разъяренный муж подал на жену в суд, обвиняя ее в симуляции беременности, попытке выдать чужого ребенка за своего и требуя для преступницы пожизненных каторжных работ. Графиню Орлову-Давыдову арестовали и бросили в тюрьму, где она в холоде и голоде провела несколько месяцев, пока шло следствие.

Однако Мария не пала духом. Она написала серию «Тюремных стихов», которые публиковались в газете «Обозрение театров», а затем вышли отдельным изданием. Мария рассказала всем свою историю — историю бедной женщины, которая не могла родить ребенка. Призналась, что никогда не зарилась на деньги и титулы, а просто хотела любви и счастья. И к тому же решила дать младенцу из низших слоев шанс на обеспеченную жизнь.

Факт подмены малыша был доказан, ребенка передали его биологической матери, однако Марию оправдали. Она выходила из зала суда с гордо поднятой головой, а ликующая толпа поклонников бросала к ее ногам цветы. Крики «Аферистка! Обманщица! Выскочка!» заглушались ликованиями «Мы вас любим!»

Публика долго обсуждала скандальный судебный процесс, но потом стало не до него — грянула революция. Орлов-Давыдов бежал за границу, Павел Долгоруков тоже эмигрировал, но затем вернулся и был расстрелян.

Роскошную квартиру Марии Пуаре разграбили. Она поселилась в крохотной комнатенке в Москве. Права на пенсию бывшая актриса не имела. Позже Всеволод Мейерхольд с помощью влиятельных друзей выбил для нее небольшое пособие.

«Графиня Маруся» дожила до 70 лет. Последние годы она провела в нищете. Лишь изредка выбиралась из дома, чтобы заложить в ломбард кое-что из чудом спасенных драгоценностей и купить настоящий кофе.

Вернувшись домой, Мария Пуаре дрожащими пальцами заваривала любимый напиток и пила его из маленькой фарфоровой чашечки, вспоминая о годах молодости и славы.

Анна ГОЛУБЕВА