В 1612 году Российское государство находилось на краю пропасти. В стране царили хаос и анархия, а Москву захватили польские интервенты. Но всенародное ополчение во главе с Мининым и Пожарским смогло переломить ситуацию.

Вещий сон мясника

После смерти царя Бориса Годунова в 1605 году в России началось Смутное время. Появились многочисленные самозванцы. Каждый из них объявлял себя чудесно спасшимся младшим сыном Ивана Грозного — царевичем Дмитрием. Одному такому авантюристу — Лжедмитрию I — удалось даже на время захватить русский престол.

Польша и Литва, давние центры всякой антироссийской подрывной деятельности, охотно предоставляли свои ресурсы мятежникам и авантюристам. Все, что ослабляло Россию, пользовалось поддержкой поляков и литовцев.

Польские военные силы, не таясь, сражались на стороне самозванцев. Это и обеспечивало проходимцам их неслыханные победы. А еще — трусость и жадность российских олигархов, которые в то время носили название «бояре».

В 1610 году бояре совершили акт национального предательства: они пустили польское войско в Кремль. Так Москва — сердце всего Российского государства — оказалась во вражеских руках. Казалось, что гибель страны уже предопределена…

Но захват Москвы вызвал в стране невиданный патриотический подъем. Всюду формировались отряды народного ополчения, которые стекались к Москве. Бойцы были полны решимости изгнать наглых интервентов из священной русской столицы.

У стен Москвы отряды объединились в единое войско. Соединенное ополчение возглавил триумвират — три вождя. Князь Дмитрий Трубецкой представлял знать, дворянин Прокопий Ляпунов был лидером «служилых людей», а атаман Иван Заруцкий руководил казаками.

К сожалению, лидеры этого ополчения оказались не на высоте поставленной задачи. Они больше думали не о спасении страны, а о дележе власти. Неудивительно, что предпринятая весной 1611 года атака на польский гарнизон в Москве закончилась полным провалом. Изгнать интервентов из столицы не удалось.

Вскоре свары трех властолюбивых вождей ожидаемо закончились трагедией. Казаки Заруцкого зарубили шашками дворянина Ляпунова. Стало очевидно, что стране нужны новые лидеры. Народную войну должны возглавить настоящие патриоты, а не алчные карьеристы и интриганы.

И такие лидеры в России нашлись. Ими стали мещанин Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский.

Изначально Минин торговал мясом в Нижнем Новгороде. Но потом мясника стали посещать назойливые видения (это он сам позднее рассказывал). Фактически он превратился в духовидца — так в старину называли тех, кто мог видеть сверхъестественные вещи.

Минина трижды посещал один и тот же сон. Ему грезилось, будто он идет во главе многочисленной рати на очищение Московского государства. При пробуждении его всякий раз трясло как в лихорадке. Торговец мясной продукцией понял, что это — знак. И он решился.

«Медовая ловушка»

Кузьма Минин обратился к нижегородцам с призывом пожертвовать деньги и сформировать новое — второе ополчение. Нижегородцы восторженно согласились. Вскоре в этот старинный волжский город стали стекаться патриоты со всей России.

Численность нового ополчения получилась весьма внушительной. Недоставало лишь опытного военного вождя. Сам Минин был человеком сугубо штатским, поэтому в ополчении мог претендовать лишь на лавры политического руководителя, своеобразного «комиссара». А нужен был еще и «командир» — боец с богатым ратным опытом.

Минин решил призвать на помощь князя Дмитрия Пожарского. В это время прославленный воин как раз лечился от эпилепсии в своем нижегородском поместье. Князя ударили палицей по голове во время неудачного штурма Москвы весной 1611 года. Он выжил, но с тех пор заболел «черным недугом» (так на Руси называли эпилепсию).

Но даже тяжкая болезнь не остановила славного воина и патриота — Пожарский тотчас же согласился возглавить ополчение «всей Русской земли». Два человека — эпилептик и духовидец — смогли сделать то, на что не хватило сил у многих дюжих богатырей. Они спасли Россию!

Но прежде чем бороться с иностранными супостатами, русским патриотам пришлось выдержать битву с врагом внутренним. А именно — с казачьим атаманом Иваном Заруцким.

Казаки Заруцкого продолжали стоять под Москвой. Но в жизни самого атамана к тому времени произошли разительные перемены. В дело вмешалась женщина, да еще какая!

Атаман сошелся с Мариной Мнишек. Эта молодая и привлекательная польская авантюристка уже успела побыть женой Лжедмитрия I (он же Григорий Отрепьев).

Но ее мечты о сладкой жизни русской царицы внезапно разлетелись в прах. Лжедмитрия I убили бояре-заговорщики. Тогда полька перебралась в постель Лжедмитрия II (он же Тушинский вор). Но и там как-то не задалось — Лжедмитрия II тоже зарубили.

Барышня не растерялась. Она приехала в лагерь Заруцкого и очень быстро соблазнила лихого казака. Марина стала его сожительницей.

К сожалению, мы доподлинно не знаем, как выглядела Мнишек. Но, несомненно, эта полька была высококлассной «медовой ловушкой» — так в современном мире называют женщин-шпионок, заманивающих влиятельных мужчин своими прелестями.

Атаман против князя

Беда была в том, что у Марины появился сын от Лжедмитрия II, которого она назвала «царевичем Иваном» — в честь Ивана Грозного, якобы деда младенца.

Попав в сети Мнишек, Заруцкий стал интриговать в пользу ее сына. Вождь казаков понимал, что при царе-младенце править будет его мать, а значит, он, Заруцкий, станет соправителем.

В таких обстоятельствах появление у стен столицы воинов Минина и Пожарского было для предводителя казаков крайне нежелательно. Он сам хотел овладеть Кремлем и посадить на престол свою любовницу Марину. Поэтому лихой казачий атаман стал лелеять злодейский замысел.

Заруцкий знал, что князь Пожарский и весь его штаб находятся в Ярославле — вожди ополчения дожидались подкреплений и запасались провизией. Именно в Ярославле атаман и решил нанести свой подлый удар.

Как-то Пожарский вместе с ординарцем шел через толпу, окружавшую штаб ополчения. Внезапно ординарец застонал и рухнул на землю. В боку его зияла глубокая рана. Ополченцы тут же окружили князя плотной стеной, закричав: «Тебя хотели убить!»

И действительно, преступники были тотчас же схвачены. Ими оказались два подручных Заруцкого — отчаянные казаки по кличке Стенька и Обрезок. Атаман поручил им убить Пожарского. Но в давке рука убийцы дрогнула — и лезвие вошло не в бок князя Пожарского, а в тело его помощника.

Слух о неудавшемся покушении разошелся по всей России. Узнали об этом и бойцы самого Заруцкого. Казакам уже давно не нравилось, что их атаман путается с какой-то иностранкой (к тому же еще и католичкой). Теперь, когда Заруцкий оказался замешан в заказном убийстве уважаемого человека (каким для всех был Пожарский), рядовые казаки и вовсе отвернулись от своего предводителя.

Раздосадованному атаману пришлось спешно бежать из лагеря, прихватив с собой войсковую казну, польскую любовницу и ее малолетнего сына. Теперь уже ничто не мешало настоящим русским патриотам приняться за освобождение столицы.

Зачем гусарам крылья?

Летом 1612 года народное ополчение под руководством Минина и Пожарского подошло к стенам Москвы. Там к нему присоединились остатки армий атамана Заруцкого и князя Трубецкого.

Польский гарнизон в Москве уже давно находился в полной блокаде. Но прежде чем идти на приступ столицы, нужно было отбить натиск полчищ гетмана Ходкевича. Этот талантливый польский военачальник понимал, что заблокированный гарнизон рано или поздно погибнет. Поэтому стремился к нему на выручку. Гетман хотел прорвать русское кольцо и привести в Кремль новых солдат и запасы продовольствия.

Пожарский осознавал, что этого нельзя допустить ни в коем случае. И тогда князь решился на лобовое столкновение. Он бросил всю свою армию навстречу кавалеристам польского гетмана. Другого варианта не было.

Польские крылатые гусары наводили ужас на врагов. Но ополченцы не отступили

Утром 22 августа конница Ходкевича переправилась через реку у Новодевичьего монастыря. Всадники — знаменитые польские крылатые гусары — шли ряд за рядом. В лучах восходящего солнца сверкали их чешуйчатые доспехи, ветер развевал перья на стальных шлемах и закрепленных на спине крыльях.

Столь колоритная амуниция была не так уж нелепа. Крылья хорошо защищали спину от ударов сзади. Да и психологический эффект от появления на поле боя этаких «ангелов смерти» (как их называли сами поляки) был весьма значительный. Многие неприятельские солдаты просто пугались. А кто напуган, тот уже побежден.

Но русские ратники не испугались. Пожарский атаковал первым. Его конница несколько раз устремлялась на врага. Кавалерийские бои под Новодевичьим монастырем продолжались долго. Чтобы помочь коннице, польский гетман бросил в бой и пехоту.

Сражение вступило в критическую фазу. Особенно жарко стало, когда польский гарнизон предпринял вылазку из Кремля и ударил в тыл ополчению. Однако опытный воевода Пожарский предвидел, что заблокированный гарнизон может устроить нечто подобное, поэтому, несмотря на отчаянные просьбы ополченцев о подмоге, упорно держал в резерве крупный отряд стрельцов.

Расчеты Пожарского блестяще подтвердились. И когда польский гарнизон с криками и стрельбой двинулся из Кремля навстречу гусарам Ходкевича, князь-воевода тут же ввел в действие свой последний резерв, который он так долго берег. Свежие отряды стрельцов обрушили на поляков целый град пуль. Интервенты сотнями валились на землю. Поняв, что вылазка провалилась, остатки гарнизона поспешно бежали обратно в Кремль.

Пир каннибалов

Но Ходкевич пока бежать не думал. Он отступил за Новодевичий монастырь и разбил там лагерь. В следующие пару дней гетман вновь и вновь бросал своих бойцов в атаку. Но все было бесполезно.

Стоит отметить, что Ходкевич был храбрым воином. «Скачет по полкам всюду, аки лев рыкая», — отдавали врагу дань уважения русские летописцы. Но даже смелость и воинские таланты лихого польского кавалериста не смогли преодолеть упорство русских ополченцев, которые сражались за свою Родину.

Профессиональная польская армия не выдержала столкновения с народным ополчением. Отборные польские солдаты, некогда разгромившие войско самого шведского короля, окончательно утратили веру в победу. Поляки начали отступать.

Ходкевич понял, что дело проиграно. Гетману понадобился весь его боевой опыт, чтобы отступление польских полков не превратилось в повальное хаотичное бегство.

В сумерках 24 августа Ходкевич отошел к Донскому монастырю, а оттуда двинулся восвояси — в сторону польской границы. Народное ополчение Минина и Пожарского одержало триумфальную победу.

Отступление Ходкевича обрекло на гибель гарнизон, засевший в русской столице. Однако интервенты упорствовали и не хотели идти на капитуляцию. В Москве начался голод.

Польские солдаты съели всех собак и кошек. Они собирали крапиву и лебеду, сдирали кору с деревьев. Даже мыши считались теперь большим лакомством, а за дохлую ворону давали рубль золотом (это были большие деньги в XVII веке).

И тогда поляки пошли на меры, которые были неслыханными даже для тех, весьма суровых времен. Польские командиры приказали вывести из темниц всех русских пленных, зарезать их и отдать на съедение солдатам. Ужасный приказ был выполнен.

Несколько недель полубезумные польские каннибалы питались человеческим мясом. Однако даже это не спасло интервентов, а наоборот, лишь усугубило их несчастье. Отведав человечины, польские солдаты вошли во вкус и стали поедать друг друга! Более удачливые и сильные убивали слабых и измученных. Убивали для того, чтобы затем съесть.

Кирпичом по голове

Оккупанты дошли до последней степени разложения. Некогда славное польское войско стало скопищем насильников, грабителей и людоедов. Даже русские олигархи из состава Семибоярщины, марионеточного правительства, от имени которого поляки управляли Россией, стали опасаться за свою жизнь.

Так, двое польских солдат пробрались в дом Федора Мстиславского — номинального главы правительства. Там в поисках пищи они перевернули все вверх дном. Боярин попытался остановить грабеж, но в ответ получил удар кирпичом по голове.

Боярин выжил. Позднее, показывая шрам от удара кирпичом, он будет рассказывать всем подряд, что тоже геройски сражался с поляками.

Рано или поздно неизбежное должно было случиться. Поняв, что в скором времени солдаты гарнизона просто съедят друг друга, комендант Кремля полковник Струсь согласился на капитуляцию. «Мы, — писал польский очевидец, — принуждены были пойти с русскими на договор, ничего не выговаривая себе, кроме того, чтобы нас оставили живыми».

Да, это была безоговорочная капитуляция. 26-27 октября 1612 года польские солдаты группами вышли из стен Кремля и сложили оружие.

Ополченцы вошли в распахнутые тяжелые кремлевские ворота. Страшная картина предстала перед их глазами. Церкви были разграблены и загажены, улицы усеяны трупами. В польских казармах шокированные русские воины нашли чаны и кадки с засоленным человеческим мясом.

Но, несмотря на окружающий ужас, все собравшиеся в тот момент в Кремле понимали: пробил великий час. Древняя столица России полностью очищена от иноземных захватчиков.

Правда, борьба с иностранными интервентами, поляками и шведами, продлилась еще несколько лет. Лишь в 1618 году Деулинское перемирие с поляками поставило финальную точку в истории злосчастного Смутного времени (шведы пошли на мировую еще раньше, заключив Столбовский мир).

В феврале 1613 года, всего через несколько месяцев после эпохальной победы у стен Москвы, Земский собор избрал для России нового царя — Михаила Федоровича Романова. Так было положено начало трехсотлетней династии Романовых.

Наступал новый этап в истории Российского государства. А в том, что это государство вообще сохранилось, и состоит главная заслуга многих тысяч русских патриотов, которые под руководством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского изгнали иноземных захватчиков из стен русской столицы.

Марат КУРАМШИН