Его мозг взяли для исследования в Институт мозга, но до сих пор не изучали. Он хранится в качестве выставочного образца, Это значит, что феномен Андрея Белого остается по сей день загадкой.

За свою короткую жизнь Андрей Белый мог умереть не раз. Случались и покушения на него, и попытки самоубийства. Но поэт знал: его ждет другая смерть. Он предсказал ее сам, за 20 лет до своей гибели.

Меж двух огней

Страх… Боре Бугаеву это чувство было незнакомо. Однажды мальчишка поставил несколько стульев друг на друга, а сам взгромоздился сверху с зажженной керосиновой лампой. Нянька чуть не отдала Богу душу! А потом долго причитала: «Зачем же ты, Боречка, притворяешься дурачком? Ты же совсем другой!»

А как тут было не стать юродивым? Семья жила будто на вулкане: их квартиру на Арбате то и дело сотрясали ссоры и ругань. Мать, известная красавица, терпеть не могла отца, а потому старалась сделать все, чтобы сын вырос непохожим на него. Пока папаша-математик прививал Боре любовь к точным наукам, отращивала ему кудри и учила музыке. «Каждый тянет меня в свою сторону», — жаловался мальчик.

Единственной его отрадой было чтение. А еще общение с умными людьми. В их доме часто бывали Чайковский, Тургенев, Толстой. Под влиянием бесед с ними Боря выходил по ночам на балкон, ставил на столик свечу и начинал писать.

От вечных склок мальчика отвлекала и дружба с соседями снизу. Там жила семья Михаила Соловьева — брата философа Владимира Соловьева. Когда он написал свои первые стихи и принес родителям, услышал в ответ лишь насмешки. Соловьев, наоборот, воскликнул: «Вы — писатель!» И посоветовал Боре взять псевдоним. Остановились на звучном варианте-Андрей Белый.

В московской гимназии, куда будущий поэт поступил в 1891 году, он увлекся оккультными науками. Вместе с единомышленниками разглядывал свою будущую судьбу в магическом шаре, вызывал духов, искал в себе способности. Говорят, он умел выходить в астрал и утверждал, что в предыдущей жизни был Микеланджело.

С небес на землю юношу спустил отец, отправив учиться — на физико-математический факультет. Но ведь он хотел совсем другого — писать, изучать искусство, развивать свою художественную натуру. Тем не менее с отцом спорить не стал. Как тот и хотел, окончил университет. А на следующий день после получения заветной корочки отец скончался. Теперь-то молодой человек мог жить так, как ему заблагорассудится.

В поисках себя

В 1904 году Белый поступил на историко-философский факультет. Но проучился недолго. Мало того что среди однокурсников он получил прозвище «идиот» — намекали на его юродивость и сходство с князем Мышкиным, так еще и учеба мешала ему писать, с чем Белый смириться не мог. К тому времени он успел почувствовать вкус первого успеха: в 1900 году вышло его сочинение «Северная симфония». За ним последовали сборники «Золото в лазури», «Пепел». Белый начал собирать вокруг себя творческую элиту: возник литературный кружок «Аргонавты».

Поэт удивлял окружающих своим странным слогом, гротескным восприятием действительности и мистическими мотивами, которые нет-нет да и проскальзывали в его произведениях.

В поисках себя поэт много путешествовал, побывал даже в Египте. Но лишь в 1912 году он наконец нашел то, что искал. Белый познакомился с Рудольфом Штейнером — доктором философских наук и эзотериком. Тот пропагандировал антропософию — религиозномистическое учение.

В лабиринтах любви

Поначалу по-немецки Андрей Белый понимал плохо, тем не менее был старательным учеником Штейнера. По рассказам очевидцев, поэт научился выходить в астрал в бодрствующем состоянии, что удавалось далеко не каждому. Кстати, тогда же со стихов он перешел на прозу.

Большинство считало писателя откровенным чудаком. Он был непригляден и странноват, что, впрочем, не мешало женщинам влюбляться в него. Сам Белый признавался: «Для меня любовь всегда трагедия». И это действительно было так.

Первую возлюбленную, Нину Петровскую, ему пришлось делить с поэтом Валерием Брюсовым. Та и сама металась, словно раненая птица, между двумя мужчинами, а когда поняла, что не может сделать выбор, решила Белого… убить.

Нина стреляла в поэта в 1905 году на лекции в Политехническом музее. И убила бы, но оружие дало осечку.

Свою вторую любовь Белый делил с Александром Блоком. Два года он крутил роман с его женой — Любовью Менделеевой. Но та предпочла остаться с мужем. Тогда впервые писатель задумался о самоубийстве. Решил утопиться. Пошел к Неве, но… передумал. А может, испугался. Известно одно: после этого он на полгода уехал за границу, чтобы пережить личную трагедию.

Белый еще не знал, что впереди его ждет куда более унизительное потрясение. Третья возлюбленная поэта, внучатая племянница Тургенева Аня (она же Ася), в 1914 году стала его женой. Но, когда поэта призвали в Россию на воинскую службу, отказалась ехать с ним. А по его возвращении спустя несколько лет объявила, что разрывает с ним всякие связи.

Оставшись один, он стал частым гостем в берлинских барах. Белый пытался в буквальном смысле вытанцевать свое горе. Выглядело это комично: подвыпивший, с лысиной, в длинном черном пиджаке и с черным бантом на шее человек изображал какое-то подобие танца. Жалкое зрелище…

Сломленный и разбитый

В 1923 году Андрей Белый вернулся в Россию. Он был сломлен. Даже когда душевные драмы терзали его сердце, раньше всегда оставался другой мир — потусторонний, мистический, который давал силы. Теперь же не было и его. Белый словно потерял свои способности. Первое время он еще пытался пропагандировать прежние идеи, но вскоре это стало небезопасно: антропософия оказалась под запретом.

В Москве он снял обветшалую комнату в подвале, где поселился вместе со своей последней любовью, ангелом-хранителем Клавдией Николаевной. Клодя — называл он ее любя. Тихая и заботливая, она закрывала глаза на его странную коллекцию обгоревших спичек, которую тот хранил как зеницу ока. Не обращала внимания на странности. Так, Белый вместо дверей мог попробовать выйти в зеркало. Обычно удивлялся и говорил, увидев свое отражение: «Какой неприятный тип!»

В поисках заработка поэт обивал пороги учреждений и соглашался на все лекции и семинары, куда его приглашали. Конечно, пытался писать, но получалось хуже, чем прежде.

В подвале практически не было дневного света: в окне то и дело мелькали ноги прохожих, стоящих в очереди в магазин неподалеку. Бывало, Белый не выдерживал, высовывался из окна и кричал: «Здесь живет писатель! Дайте ему поработать!»

Солнечные стрелы

Оставалось все меньше времени — он это чувствовал. Все чаще, вспоминал собственный стих, написанный еще в 1907 году, а в нем строки: «Золотому блеску верил, / А умер от солнечных стрел. / Думой века измерил, / А жизнь прожить не сумел». Звучало будто эпитафия самому себе. Но что за странные солнечные стрелы?

Ответ пришел летом 1933 года, которое Белый провел в Коктебеле. Перегревшись на солнце, Андрей заработал солнечный удар, а следом за ним микроинсульт. Оправиться от его последствий он так и не смог. 8 января 1934 года 53-летний писатель умер на руках у любимой Клоди.

Кто-то предположил: виной всему стали вовсе не солнечные стрелы, а ужасное предисловие к новой книге Белого, написанное Каменевым. Уничижительные строки якобы подорвали и без того слабое здоровье литератора. Но кто теперь это подтвердит?

Советская власть Белого не признавала, но и не трогала — считала безобидным чудаком. Однако после его смерти сразу в нескольких газетах вышли пышные некрологи. Андрея Белого, прежде никому не интересного, вдруг стали величать гением. На этой ноте власти решили изъять мозг писателя и отправить в Институт мозга для исследования. Тайну Андрея Белого так и не раскрыли.

Алена ПРЯХИНА