История княжеского рода Бековичей-Черкасских связана и с Кабардой, и с Россией. Среди представителей этого семейства были и христиане, и мусульмане.

РОДНЯ ИВАНА ГРОЗНОГО

Представители кавказских народов служили московским царям задолго до того, как этот беспокойный регион влился в состав России. Так, во времена Ивана Грозного на Руси появился род князей Черкасских, ведущий свою генеалогию от полулегендарного князя Инала, правившего в Черкесии.

А в Кабарде в середине XVI века у власти находился праправнук Инала — Темрюк, дочь которого стала второй супругой Ивана Грозного. От ее родичей и пошли князья Черкасские.

Бековичи-Черкасские являются одной из ветвей рода Инала и тоже имеют кабардинское происхождение. Первый представитель этой княжеской династии принадлежал к семейству Бекмурзиных и до перехода из мусульманства в православие звался Девлет-Гирей-мурза. До 1697 года он проживал в русской крепости Терки как аманат (заложник). К слову, в заложники его взяли, видимо, не по причине нелояльности семейства к России, а для предотвращения междоусобиц с другим лояльным семейством — Кайтукиных.

Где-то около 1697-1698 годов Девлет-Гирей-мурза оказался в Москве, куда его перевели, чтобы определить на русскую службу. Предполагалось, что такие русифицированные кадры в перспективе будут работать на распространение русского влияния в регионе.

В Москве Девлет-Гирей-мурза крестился, приняв имя Александр. Он жил в доме наставника Петра I — князя Бориса Голицына, на дочери которого — Марфе — женился. Стоит отметить, что другая дочь Голицына — Мария — была замужем за князем Петром Михайловичем Черкасским, который отметился в качестве успешного администратора и внес большой вклад в освоение Сибири.

Крестившемуся Девлет-Гирею-мурзе дали фамилию Бекович-Черкасский. Вторая часть фамилии как бы указывает на его родство с уже прочно осевшим в России семейством, ведущим генеалогию от почитаемого всеми кавказцами Инала. «Бекович» же, по сути, лишь указывает на социальное происхождение — сын бека.

Известно, что в 1708-1709 годах в числе других молодых дворян князь Александр Бекович-Черкасский был отправлен в Голландию обучаться морскому делу, участвовал в нескольких плаваниях и получил хорошие отзывы.

Вернувшись в Россию, он был зачислен в любимый полк царя — лейб-гвардии Преображенский, считавшийся своего рода кузницей кадров. В 1714 году князю поручили руководство экспедицией, которая должна была произвести картографическую съемку берегов Каспийского моря.

ХИВИНСКИЙ ПРОВАЛ

Петр I планировал закрепление России на Каспии с перспективой контроля над торговыми путями, связывающими восточные страны с Европой. И дело не ограничивалось изучением Кавказского побережья. Бековичу-Черкасскому предписывалось заниматься также отысканием «устьев реки Дарьи», под каковой понималась Амударья.

Вокруг этой реки закручивалась особая интрига. Правивший в Хиве Шергази-хан приказал возвести дамбу, и течение Амударьи отвели в Аральское море. Слухи, дошедшие до Петра I в искаженном виде, навели его на мысль, что строительство дамбы было связано с обнаружением неких золотых месторождений.

На самом деле в результате этих ирригационных работ улучшилось земледелие в подвластных хану владениях, а вот кочевые туркменские племена оказались в положении пострадавших. Старейшина по имени Ходжанепес, выступив в качестве посланца своих соплеменников, вдохновил Петра I на смелое, но закончившееся трагедией предприятие.

Царь приказал Бековичу-Черкасскому возглавить корпус из 4 тысяч регулярных войск и 2 тысяч казаков с тем, чтобы совершить поход на Хиву, обустроить на маршруте несколько крепостей, разобраться, что именно происходит с Амударьей, и склонить хана к принятию российского подданства.

В сентябре 1716 года корпус отбыл морем на восточное побережье Каспия, где основал три укрепленных пункта. На зиму Бекович-Черкасский, однако, вернулся в Астрахань, где его ждала тяжелая весть. Ранее отосланные в Петербург жена с двумя дочерями утонули при переправе через Волгу.

Весной 1717 года поход возобновился, причем из-за необходимости оставлять гарнизоны в ранее основанных крепостях численность корпуса уменьшилась до двух пехотных рот с артиллерией, двух тысяч казаков и драгунского эскадрона майора Франкенбека, набранного из пленных шведов.

Не доходя примерно 150 километров до Хивы, возле урочища Карагач, эти силы были атакованы 24-тысячным ханским войском. Потерпев неудачу в трехдневном сражении, Шергази-хан предложил переговоры. Бекович-Черкасский попался в ловушку. Он прибыл в Хиву с эскортом из 500 человек. При этом, ссылаясь на проблемы с обеспечением продовольствием, хивинский правитель убедил его разделить остальное войско на пять отрядов.

Затем последовало коварное нападение и полное истребление всех русских. Шергази-хан отправил голову Бековича-Черкасского в подарок бухарскому хану, видимо, намекая, что с хивинцами лучше не связываться.

Трагическая судьба предводителя Хивинского похода так потрясла современников, что в России появилась поговорка: «Пропал как Бекович». Род несчастного князя, однако, не пресекся. Двое его сыновей, носившие то же имя, что и отец, пошли по военной стезе.

Старший Александр Александрович дослужился до полковника, но потомства не оставил. Младший Александр Александрович дошел до более высокого чина — бригадира. Одно из своих имений он назвал в честь отца — Беково. Ныне это районный центр в Пензенской области.

У бригадира Александра Александровича Бековича-Черкасского было четверо сыновей. Потомки старшего и младшего — Николая и Дмитрия — прослеживаются вплоть до нашего времени.

Сын Дмитрия — Петр Дмитриевич — при Николае I дослужился до должности симбирского губернатора и чина действительного статского советника. А его сын — Семен Петрович — снискал известность как владелец художественных коллекций, предметы из которых до революции часто экспонировались на различных музейных выставках.

МЕСТНЫЕ СКЛОКИ

У несчастного героя Хивинского похода было еще пятеро братьев, не принявших православие и оставшихся мусульманами. Трое из них сыграли довольно заметную роль в истории Кавказа.

Старший брат — Татархан Бекмурзин (чисто кабардинские ветви Бековичей-Черкасских продолжали зваться Бекмурзиными) — принимал участие в походе кабардинцев против крымских татар, который закончился разгромом 15-тысячного татарского войска в Канжальском сражении.

На собрании кабардинской знати Татархана выбрали старшим из князей — валием. Вскоре началась очередная русско-турецкая война, в ходе которой кабардинцы выставили в помощь русским двухтысячную конницу. Правда, одновременно (явно не без помощи турецких агентов) в самой Кабарде началась смута, и Татархану пришлось укрыться в Астрахани. В 1737 году при содействии российского правительства он примирился со своим соперником и двоюродным братом Асланбеком Кайтукиным и вернулся на родину.

Один из внуков Татархана Бекмурзина — Кучук Джанхотов — стал последним князем-валием Кабарды и твердо придерживался союза с Россией, однако трое его сыновей с царскими властями не ужились. Старший утонул при переправе через Кубань, средний погиб в окрестностях Георгиевска, младшего русские убили в 1825 году в Нальчике.

В 1822 году генерал Алексей Ермолов упразднил должность князя-валия, однако самого Кучука Джанхотова в награду за лояльность назначили председателем Кабардинского временного суда, каковым он и оставался до своей кончины.

Князем-валием Кабарды в 1747-1749 годах был еще один брат погибшего в Хиве Бековича-Черкасского — Батоко Бекмурзин. До кончины Татархана он был ему верным соратником и в походах на турок, и в склоках с единоплеменниками. Когда Татархан скончался, Батоко, естественно, пытался унаследовать пост валия, но добился его лишь после упорной борьбы и очень ненадолго. Так и не сумев выстроить отношения с другими представителями кабардинской знати, он попытался искать помощи у ногайцев, рассорился с российскими властями и умер в изгнании.

«ОН ОТВАЖЕН, КОВАРЕН И ЖЕСТОК»

Наверное, судьба Батоко была бы другой, если бы он имел в союзниках своего брата Эльмурзу. Еще в 1719 году Эльмурза был вызван в Петербург и приведен к присяге Петру I. Царь взял его в Каспийский поход 1722-1723 годов, закончившийся включением в состав империи значительной части нынешнего Дагестана и Азербайджана.

Для закрепления новых владений была построена крепость Святого Креста, в окрестностях которой поселили около 300 горских семейств.

Эльмурзу назначили над ними главными начальником и произвели в полковники.

В 1735 году терских казаков и горцев переселили в новую крепость — Кизляр. Так появилось Терское кизлярское казачье войско под началом князя Эльмурзы Бековича-Черкасского.

Через два года Эльмурза со своим войском участвовал в походах против крымских татар и ногайцев, а в 1744 году был произведен в генерал-майоры.

Дважды побывавший в здешних местах военный врач Иоганн Лерх писал: «В состав Куринского, Навагинского или Тенгинского полка в Кизляре входят 400 терских татар, которыми управлял их начальник генерал-майор Эльмурза Бекович. Они жили в полуверсте от города и часто действовали против воров — горных татар. Молодой Бекович всегда со своим отрядом. Он отважен, коварен и жесток. За два года до этого заколол он родную мать с ее любовником, и трех татар, которые за ним гнались однажды, он убил хитрым способом».

В 1761 году Эльмурза Бекович-Черкасский возглавил кавказскую конницу, направленную на войну с пруссаками, но в боевых действиях поучаствовать не успел, поскольку взошедший на престол Петр III предпочел замириться с Фридрихом Великим.

Зато на обратном пути Эльмурза побывал в Москве, где был милостиво принят новой императрицей Екатериной II и пообщался со своими племянниками — двумя Александрами Александровичами Бековичами-Черкасскими. В 1765 году Эльмурза скончался.

МЕТОДИЧКА ДЛЯ НАМЕСТНИКОВ

Пятеро из восьмерых его сыновей выбрали военную службу, а самую большую известность из них снискал Касбулат, принявший в 1768 году православие и ставший Александром Николаевичем.

За успешные действия при обороне Кизляра в 1785 году от горцев шейха Мансура он получил чин подполковника, а еще через пять лет стал полковником и начальником Терского кизлярского войска.

От брака с дочерью кабардинского князя Кургоко Канчокина на свет появились четверо сыновей, двое из которых тоже сделали успешную карьеру. Они, как и отец, были православными.

Федор Александрович (Темир-Булат) Бекович-Черкасский был воспитанником кавказского наместника князя Павла Цицианова. Когда Цицианова подло убили под стенами Баку, Федор перешел как бы по наследству к новому начальнику кавказской линии — генералу Сергею Булгакову.

Бекович-Черкасский командовал отдельным отрядом из своих соплеменников, блестяще проявив себя в войне против персов 1804-1813 годов. А хорошее знание местных традиций способствовало тому, что Федор Александрович часто привлекался и к заданиям дипломатического характера. Отметился он и в Заграничных походах 1813-1814 годов, но только на завершающем их этапе, в качестве одного из адъютантов Михаила Милорадовича.

В 1817 году Бекович-Черкасский вернулся на Кавказ с новым наместником — Алексеем Ермоловым. Федор Александрович и сражался с горцами, и вел с ними переговоры.

В апреле 1825 года он руководил рейдом против мятежного кабардинского князя Али Карамурзина. Сам князь, его родственники, а также приближенные с семьями, включая детей и женщин, были перебиты (более 300 семейств). Ермолов представил Бековича-Черкасского к ордену Святого Георгия IV степени, но Александр I награждение не утвердил, указав на чрезмерную жестокость нападения.

Тем не менее карьера Бековича-Черкасского и дальше складывалась успешно. И орден Святого Георгия он все же получил. В дальнейшем князь снова проявил себя в качестве хорошего переговорщика, а в 1828-1829 годах успешно управлял завоеванным у турок Карским пашалыком.

Пушкин в «Путешествии в Арзрум» описывает, как Бекович-Черкасский провел переговоры, приведшие к капитуляции главного города азиатской Турции — Эрзерума (Арзрума). В 1831-1832 годах князь снова воевал с горцами, казалось, был полон сил, но внезапно скончался из-за простуды, которую подхватил во время ночевки.

Многие из написанных им служебных записок использовались кавказскими наместниками как методички для приведения горцев в российское подданство. И в них, кстати, главный акцент делался не на силовых методах, а на развитии экономики и торговли.

КОМАНДИР ТАТАРСКОГО ПОЛКА

Верным соратником Федора Александровича был его брат — Ефим (Асланбек) Бекович-Черкасский. От Федора он унаследовал огромные земельные владения — более 100 тысяч гектаров с 5 тысячами зависимых крестьян. Ефим Александрович дослужился до майора, а выйдя в отставку, продолжил службу, но уже в качестве начальника «милицейских» (ополченских) отрядов, отвечавших за охрану границы.

Внук Ефима Александровича — князь Федор Николаевич Бекович-Черкасский — продолжал семейную традицию, выбрав военную карьеру. Он хорошо проявил себя во время Русско-японской войны, а в Первую мировую был назначен командиром Татарского конного полка Дикой (Туземной) дивизии.

После Февральской революции, когда принадлежность к православию уже не давала преимуществ по службе, Федор Николаевич перешел в мусульманство и стал именоваться Темирбулатом Джанхуватовичем. Он примкнул к Добровольческой армии. Был командиром им же сформированной 2-й Черкесской конной дивизии и правителем Кабарды.

В эмиграции Бекович-Черкасский входил в Национальный комитет освобождения горских народов. Переселился во Францию и в период немецкой оккупации был руководителем Русского национального движения в Париже. От немцев, впрочем, держался на расстоянии, что оказалось очень разумным.

Умер в 1953 году в Париже и был похоронен вместе с женой (Наджават Каштановой — сестрой известного азербайджанского политика) на мусульманском кладбище под Парижем.

В общем, семейство князей Бековичей-Черкасских сильно помотало в последние три столетия. Хотя кого, собственно, не мотало?

Олег ПОКРОВСКИЙ