Еще 100 лет тому назад на берегах этого крохотного островка вблизи Крита развевались черные флаги. Они предупреждали каждый корабль, проходивший мимо: на берег высаживаться запрещено под страхом смерти. Нет-нет, островок не был пристанищем средиземноморских пиратов. На нем не содержали особо опасных маньяков и убийц. Не было на островке и секретной военной базы. Но ни один здравомыслящий капитан не рискнул бы к нему причалить…

Калидон — таково официальное название островка, данное ему в 1957 году, — расположен к северу от критского полуострова Спиналонга. Однако местные называют его так же, как и сам полуостров.

Цитадель венецианцев

Понятно почему — он настолько мал размерами, настоящий плевок суши, и находится так близко к полуострову, что как бы от него и неотделим. Более того, своим существованием в качестве островка он обязан предприимчивым венецианцам, которые с XIII века владели Критом. Это они снесли почти разрушенный землетрясениями узкий каменный перешеек и построили неприступный форт.

Так впритык к полуострову Спиналонга появился островок с тем же названием, а потом, почти что в наши дни, и полуостров превратился в остров — в 1897 году французы взорвали перешеек Порос и отделили его от Крита. «Спиналонга» в переводе с итальянского означает «длинный шип» или «длинный позвонок», но жители Крита никогда так его не называли. Они просто пытались объяснить чужеземцам, что полуостров находится напротив городка Элунды, то есть «стин Элунда». Венецианцы хотели услышать то, что услышали. Полуостров был вытянутым, длинным. Вот и стал он с тех пор называться Спиналонгой.

До венецианцев Спиналонгой, как и всем Критом, владели греки, до них — минойская цивилизация. Элунда (древнее название — Олус) была одним из крупных критских городов с глубокой древности. Однако в Средние века не осталось и следа от былого величия. В IX веке Крит захватили арабские пираты, веком позже византийцам удалось вернуть свой контроль над островом, но спустя еще 300 лет, во время Четвертого крестового похода, остров оказался под властью Бонифация Монферратского, который продал свои права на Крит венецианцам.

Те начали осваивать остров. Спиналонга был довольно диким и необитаемым районом, но с древности здесь добывали соль. Соль была отличной статьей дохода. К тому же полуостров был расположен так удачно, что прикрывал восточный берег Крита и мог использоваться в военных целях. Немудрено, что венецианцы пригласили в 1578 году инженера Дженезе Брессани для масштабных фортификационных работ, то есть для отделения северной оконечности полуострова от суши и строительства там мощной средневековой крепости.

Венецианский форт был воздвигнут на неприступном холме и со всех сторон окружен водой. До начала XVIII века эта цитадель оставалась в руках венецианцев и оказывала огромное влияние на всю средиземноморскую торговлю. Но в 1715 году Османская империя принудила их сдать Спиналонгу на льготных условиях (к тому времени был уже потерян весь Крит). И цитадель перешла под власть турок. Те сразу же выгнали местных жителей из их деревень и запретили селиться вблизи крепости. Более того, они поселили на полуострове своих соотечественников.

Борьба за независимость

Турецкая власть продержалась на Крите до начала XX века. Критяне, как и прочие греки, всеми силами стремились обрести независимость. Их возмущала проводимая турками исламизация, за полтора века многие их соотечественники, чтобы избежать притеснений, отказались от веры отцов и дедов. По официальным данным, 45% жителей Крита приняли ислам. И — разумеется — стали для христиан не греками, а турками. Особенно усилилось недовольство в годы, когда материковые греки начали освободительную войну с Османской империей. Греция стала независимым государством, но по соглашению 1830 года остров Крит остался частью Османской империи. На Крит стали стекаться изгнанные с материка турецкие семьи. В 1866 году разразилось Великое критское восстание. Три года греки сражались за свою свободу. Турки отчаянно сопротивлялись, вырезали целые села и в конце концов победили. Но с тех пор восстание следовало за восстанием. Это заставило вмешаться мировые державы. Остров окружили военные корабли. Именно тогда был взорван перешеек Порос, чтобы обеспечить лучший контроль над Критом. А в 1898 году остров получил автономию и был выведен из-под власти турок. Османские войска должны были покинуть остров.

Но турки не хотели покидать Крит! Ведь не все из них были солдатами. Вокруг неприступной цитадели Спиналонга давно возникли крестьянские поселения. В самой цитадели и в Иерапетре тоже осели беженцы. Вот тогда-то и возник греческий план освобождения острова от последних турок. В 1903 году греки объявили о создании на отделенном от остальной
территории Крита островке изолированного лепрозория.

Кошмар наяву

Больных проказой, по-научному лепрой, отчаянно боялись и христиане, и мусульмане. Болезнь была кошмарной. Начиналась она с поражения незначительных участков кожи и завершалась полным распадом тканей — у больных были не только обезображены лица, но и отваливались носы, пальцы, даже конечности. И лекарства от лепры не существовало. Заразиться можно было только при контакте с больным или предметами, которыми он пользовался. В Европу этот бич принесли с собой средневековые крестоносцы. И с тех пор единственным средством не допустить массового заражения была изоляция. Людей с признаками проказы помещали в специальные места — лепрозории, где они должны были жить до самой смерти. Вот этих-то несчастных из госпиталя Святой Варвары в Греции и переселили на крошечный островок Спиналонга. Едва слухи об идущих к нему кораблях с прокаженными распространились по Криту, как турки бежали из крепости Спиналонга и с окрестной территории. То, что не сделали пушки, сделали корабли со страшным грузом.

Разумеется, и на Крите, как в остальной Греции, и прежде имелось какое-то количество прокаженных. Но они жили за пределами городов в уединенных местах или же вовсе в пещерах. По критскому закону №375 их первыми переместили на Спиналонгу. Решение критского парламента звучало так: переселение выгодно в материальном смысле, оно не требует никаких капиталовложений. Прокаженные будут занимать дома бывших владельцев. Однако посетивший Спиналонгу спустя 20 лет номарх Кипра Аногнастакис описывал страшную разруху, невыносимую вонь и жуткий вид несчастных, обреченных жить в изоляции до самой смерти. Дома, разумеется, никто не чинил. Улочки практически не убирались. Питьевая вода была омерзительной, воды для санитарных нужд не было вовсе. Больные были в основном из самых низов общества. И не только из Греции. К проекту сразу присоединились и другие европейские страны, которые отправляли своих прокаженных на «обустроенный остров».

Первым, что видели прокаженные, была надпись с цитатой из «Божественной комедии» — «Оставь надежду всяк сюда входящий». Надежды не было. Государство выплачивало мизерное пособие, которого едва хватало на покупку еды у местных жителей. Врачей не было вовсе. Семьи заводить запрещалось, но тем не менее на острове рождались дети. Если они были здоровы, их тут же изымали у матерей. Только в 1936 году, когда на островок попал прокаженный студент юридического факультета Эпаминондас Ремундакис, организовалось сообщество больных, которое отремонтировало дома, провело дезинфекцию, посадило деревья, открыло кофейни, магазинчики, театр, школу и даже добилось установки электрического генератора. Стало чище и лучше.

А в конце 40-х годов XX века американские врачи нашли лекарство от лепры. И спустя 7 лет лепрозорий был закрыт. Удивительно, но при обследовании узников Спиналонги выяснилось, что часть из них попала в этот ад по ошибке. У них не было никакой лепры, только кожные болезни со сходными симптомами. Прокаженных же стали лечить, как всяких иных больных. И за 10 лет большинство из них полностью поправилось. Те же, у кого болезнь зашла слишком далеко, были переведены в ту самую больницу Святой Варвары, откуда когда-то ушел первый транспорт с биологическим оружием против турок.

Михаил РОМАШКО