Офицер вошел в кабинет и положил на стол перед министром госбезопасности листок:

— Только что получено по ВЧ-связи.

Абакумов пробежался глазами по тексту, выхватывая уже подчеркнутые слова и фразы: «В результате операции… 5 марта 1950 года… в с. Белогорща… оказал сопротивление… убит… Роман Шухевич…»

— Судоппатов где? — не поднимая головы, спросил министр.

— Уже вылетел.

— Отправьте на аэродром машину. Я жду его с докладом. Выполняйте.

— Есть.

РЕЗОНАНСНОЕ УБИЙСТВО

24 октября 1949 года в своем рабочем кабинете в квартире в центре Львова был убит украинский писатель Ярослав Галан. Уроженец Западной Украины, Галан ненавидел украинских националистов и боролся с ними всей силой своего таланта. Его очерки о преступлениях бандеровцев заставляли людей сжимать кулаки, над его памфлетами о продажности униатских священников хохотала половина Львова.

24 октября двое молодых людей, представившихся студентами Львовского лесотехнического института, проникли в квартиру писателя, и один из них нанес Галану 11 ударов топором по голове. Министр госбезопасности УССР генерал-лейтенант Ковальчук был срочно вызван в ЦК КПУ.

— Что происходит? — Хрущев не скрывал своего раздражения. — Бандеровцы средь бела дня в центре Львова писателей убивают! Что же тогда творится в селах? Вы хотя бы отдаленно представляете, в какой обстановке живут простые селяне на Западной Украине?

Ковальчук не просто представлял — он знал. Знал, что бандеровцы убивают вернувшихся домой демобилизованных красноармейцев и прибывших в отпуск офицеров, убивают представителей власти, милиционеров, приехавших с Восточной Украины врачей и учителей. Убивают своих же соотечественников, отказывающихся сотрудничать с бандитами, — вырезают всю семью, убивают жестоко, зверски.

— Товарищ первый секретарь, делаем все возможное. Все крупные формирования разгромлены. В лесах остались мелкие группы по 10-15 человек из тех, кому терять уже нечего: руки по локоть в крови. Скоро и их добьем.

— Никаких скоро! Как мы можем строить социализм, если люди живут в постоянном страхе перед бандитами? Уничтожить эту бандитскую заразу завтра же!

В МГБ на Владимирской Ковальчука ждала только что полученная директива министра МГБ Абакумова № 00469 «покончить с оуновским подпольем в ближайшее время» и телефонограмма, сообщавшая, что из Москвы во Львов вылетел генерал-лейтенант Судоплатов, который будет лично курировать операцию по ликвидации бандеровского подполья.

УПРАВЛЕНИЕ «2-Н»

Еще весной 1947 года министром МГБ Абакумовым был подписан приказ, предписывающий министру МГБ УССР «принять все меры по ликвидации националистического подполья». И скоро в структуре украинского МГБ появилось Управление «2-Н», ориентированное на розыск и ликвидацию боевиков ОУН-УПА (запрещена в РФ).

Одна за другой были объявлены шесть амнистий. После каждой то в одном, то в другом селе в сельсовет приходил худой заросший человек, клал на стол листовку, призывающую сдаться, а поверх нее автомат: «Все, моя война закончилась». Отряды ВВ прочесывали леса. Создавались оперативные мобильные группы, охотившиеся за бандами УПА. В ходе операции «Запад» (10-20 октября 1947 года) 76 тысяч человек — родственники скрывавшихся в лесах оуновцев — были арестованы и депортированы в районы Сибири и Казахстана. Бандиты теряли поддержку в селах.

Вербовалась агентура из местных жителей, из сдавшихся оуновцев, выявлялись и брались под негласное наблюдение конспиративные квартиры. За два неполных года были ликвидированы 352 руководителя ОУН.

Однако до сих пор в списках ликвидированных не числился главнокомандующий УПА Роман Шухевич. Трижды оперативники докладывали о его ликвидации, и каждый раз тот «воскресал» после гибели.

Его поисками были заняты десятки сотрудников. Петля с каждым днем затягивалась все туже. Оставалось только ждать, какой капкан сработает, в какую ловушку угодит Шухевич, проходивший в рапортах и донесениях МГБ под кличкой Волк.

АГЕНТ ПОЛИНА ДОКЛАДЫВАЕТ

Утром 3 марта 1950 года в УМГБ по Львовской области раздался телефонный звонок. Агент Полина сообщала своему куратору, что около 15:00 к ней зайдет связная ОУН Дарья Гусяк. Полина была завербованным членом оуновского подполья. Условием своей работы с МГБ девушка поставила освобождение брата, арестованного за связь с бандеровцами.

В 15:40 в дом по указанному адресу вошла женщина. Стоявшая у входа молодая девушка не торопясь перешла улицу и прошла мимо мужчины, рассматривавшего товары в витрине магазина. Чуть-чуть замедлив шаг, она шепнула: «Это она». Мужчина едва заметно кивнул головой. Через час Гусяк вместе с Полиной вышли из дома и направились в трикотажный магазин. Мужчина ленивой походкой двинулся вслед за ними.

Из рапорта:

«В 17:52 объекты покинули магазин и расстались. Объект № 2 села в трамвай, идущий в сторону вокзала. В 18:34 по выходе из трамвая объект была задержана с блокировкой обеих рук. При обыске при ней были обнаружены ампула с ядом и пистолет ТТ с досланным патроном».

В КАМЕРЕ ЛЬВОВСКОГО МГБ

Дверь открылась, солдаты втащили в камеру безвольное тело и бросили его на пол. Дарья подошла, присела, подняла женщине окровавленную голову, поднесла к ее рту кружку с водой:

— Пей, подруга.

Женщина принялась жадно пить воду.

— Как тебя зовут?

— Анна.

Через час Анна пришла в себя, подползла к стене и принялась выстукивать морзянкой. Раздался ответный стук. Дарья подошла и села рядом:

— Кто там? Наши?

Женщина несколько секунд молчала, раздумывая, стоит ли доверять сокамернице, и наконец решилась:

— Монету знаешь? Она там.

Это была кличка Екатерины Зарицкой, активного члена бандеровского подполья.

Утром следующего дня Анну вновь увели на допрос. Принесли ее вновь в крови, но Анна выглядела счастливой:

— У них на меня ничего нет. Завтра выпустят.

Дарья схватила подругу за руку:

— Записку нужно передать. Сделаешь?

— Конечно, — улыбнулась Анна окровавленными губами.

Через час офицер разбирал неровные строчки:

— Я в большевистской тюрьме. Схватили шестеро. Отравиться не успела. Пока держусь. Постоянно спрашивают о Ш.

— Ну, Роза, ты просто молодец. Отличная работа!

Роза, а также Астра, Ольга, Ручка — все это были оперативные псевдонимы Анны Ф., в годы войны агента гестапо. В 1946 году она была арестована Смерш и дала согласие на сотрудничество.

— Куда указано отнести? Кому?

Анна стояла в углу над ведром, смывая с лица бычью кровь:

— Село Белогорща, Наталье Хробак.

Заместитель начальника Управления «2-Н» МГБ УССР подполковник Шорубалка, начальник УМГБ Львовской области полковник Майструк и начальник внутренних войск МГБ Украинского округа генерал-майор Фадеев, сидя за столом, обсуждали полученную информацию:

— Операцию нужно проводить немедленно! Скоро Волк узнает об аресте Гусяк и сменит «лежку». Лови его потом по всей Западной Украине!

— Но что у нас есть? Только адрес. А если это не более чем «почтовый ящик»? Где гарантия, что Шухевич именно там?

— В любом случае он где-то неподалеку. Оцепить и прочесать район, осмотреть каждый дом. Это шанс, который мы не имеем права упустить.

На стол Судоплатова лег план операции по захвату или ликвидации Волка. Предлагалось оцепить и блокировать села Белогорща, Левандувка, близлежащие хутора и прилегающий к ним лесной массив. Всего предполагалось задействовать 926 военнослужащих (60 оперативников, 376 солдат внутренних и погранвойск для оцепления района операции, 170 — для досмотра объектов, 320 — резерв). Судоплатов план утвердил. Операцию назначили на 08:00 5 марта.

БЕЛОГОРЩА, 5 МАРТА

К 07:00 5 марта район операции был охвачен плотным кольцом. Из дома Натальи Хробак, за которым следили оперативники, вышел подросток, который был тут же задержан. Это был сын хозяйки Даниил.

— Хлопчик, в последнее время кто-то чужой в селе появлялся?

— У Анны Конюшик переселенка из Польши живет.

— А какая она из себя?

— Городская.

Капитан вынул фото и показал его мальчику:

— Она?

Мальчик кивнул головой:

— Она.

Оперативники переглянулись: Дидык, личный связной и доверенное лицо Шухевича.

ДОМ 76А

Дом под номером 76а имел два этажа. На первом находился кооперативный магазин, второй занимала учительница местной школы Анна Конюшик. Ровно в 08:00 в дверь постучали. Галина Дидык положила в рот ампулу, спустилась и открыла дверь. За дверью стояли офицер и солдат.

— Где Шухевич?

— Я не знаю никакого Шухевича! Я Стефания Кулик, вот мои документы.

— Где Шухевич? — оборвал ее офицер.

Женщину повели для допроса на второй этаж. Поднявшись по лестнице, Дидык снова громко крикнула:

— Я не знаю никакого Шухевича!

Межкомнатная стенка в конце лестницы была двойной, по договоренности в случае опасности Шухевич должен был спрятаться в простенке. Дидык была уверена, что он находится именно там, сказанное предназначалось ему.

Прятавшийся в «схроне» Шухевич слышал, как дом постепенно наполняется людьми. Он мог затаиться, надеясь, что тайник не будет обнаружен, но принял другое решение и пошел на прорыв.

Распахнув потайную дверь, Шухевич выскочил из убежища, выстрелил в поднимавшегося по лестнице майора Ревенко и бросился вниз по лестнице. Стоявший у выхода из дома сержант поднял ППШ. Раздалась автоматная очередь, и все стихло.

Дидык все поняла и раздавила зубами ампулу. Часы показывали 08:32.

МОСКВА, ЛУБЯНКА

Абакумов выслушал доклад Судоплатова и спросил:

— Вы уверены, что убитый — это Шухевич? В четвертый раз вы его ликвидируете.

— Уверен, — ответил Судоплатов. — Его сын Юрий, его связная Зарицкая, член «Центрального провода» Благий, которым был предъявлен труп для опознания, — все они без колебаний опознали в убитом Шухевича.

— Плохо, что не взяли его живым. Что с Дидык?

— Спасли. Успели.

— Рядовых участников операции поощрить, а руководителям операции… — Абакумов сделал паузу, — передайте мое указание еще больше усилить работу по ликвидации бандеровского подполья.

ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА

Со смертью Шухевича организованное сопротивление на Западной Украине прекратилось, разбившись на десятки обособленных очагов. Последней жертвой УПА стал лейтенант Стороженко, застреленный 12 октября 1959 года. А 14 апреля 1960 года на Тернопольщине в ходе операции были ликвидированы боевики Центарский и Пасичный — последние солдаты уже несуществующей армии.

Клим ПОДКОВА