Борман считается одной из крупнейших фигур Третьего рейха. Будучи личным секретарем Гитлера, он добился огромного влияния и получил прозвище «тень фюрера». Впрочем, стреляться по примеру вождя Борман не пожелал, умудрился избежать и плена. Его мертвое тело или какие-либо следы так никогда и не были найдены, а послевоенная судьба до сих пор остается загадкой.

Борман родился в Саксонии в семье почтового служащего. Не имея тяги к образованию, Мартин бросил среднюю школу, окончив всего несколько классов. Сначала он какое-то время работал на ферме, затем был призван в армию.

Кассир с дубинкой

К счастью для будущего партайгеноссе, его призывной срок выпал на самый конец войны, и побывать на фронтах Первой мировой Борману не привелось. Демобилизовавшись, молодой артиллерист какое-то время работал на фермах, где освоил основы бухгалтерского дела и даже получил опыт работы управляющего.

В 1920-х годах Борман примкнул к «Фрайкору», добровольческому полувоенному образованию реваншистского толка, ставящему своей целью борьбу с коммунистами, поляками и французами. Уже к 1925 году «сельскохозяйственная» карьера Бормана завершилась. Он на год попал в тюрьму за соучастие в убийстве учителя Вальтера Кадова, якобы доносившего французам о диверсиях, готовящихся активистами «Фрайкора».

Освободившись из тюрьмы, Борман сначала присоединился к «Фронтбанну», аналогу штурмовых отрядов, затем вступил в НСДАП и устроился работать в нацистскую газету. Учитывая исполнительность и старательность нового партийца, его прочили на должность пресс-секретаря, но оказалось, что Мартин напрочь лишен харизмы и ораторского дара. Зато открылась другая способность Бормана. Он оказался великолепным административно-канцелярским работником.

К 1930-м годам Борман перебрался в Мюнхен, где организовал работу страховой кассы штурмовиков. В те времена жизнь активистов боевого крыла НСДАП была наполнена постоянными драками. Часто обычные страховые конторы не желали связываться с подобной клиентурой. Борман предложил организовать кассу взаимопомощи. Каждый член партии ежемесячно делал отчисления, а собранные суммы шли на лечение пострадавших боевиков.

Касса стала настоящим трамплином для Бормана. Он лично следил за выплатами и сбором средств. По мере роста НСДАП собранные суммы стали столь внушительны, что руководство фашистов смогло регулярно заимствовать деньги из страховой кассы на другие партийные нужды.

Еще одним толчком для Мартина стала удачная женитьба. Он породнился с Вальтером Бухом, видным представителем нацистской элиты. Свадьба Мартина Бормана и Герды Бух оказалась настолько знаковым событием, что свидетелями на церемонии стали сам Гитлер и его заместитель — Рудольф Гесс.

Карьера Бормана сразу пошла в гору: сначала его назначили членом Верховного командования штурмовых батальонов, затем — секретарем Гесса. Эта должность давала возможность решать многие вопросы даже через голову Гитлера. По сути это означало, что Борман вошел в число полутора десятков рейхсляйтеров — высших должностных лиц Германии.

Вехи успеха

Знакомые характеризовали Бормана как серого неприметного человека с незапоминающимся лицом. При этом он всегда знал, как понравиться начальству: никогда не спорил, не отказывался от полученных заданий. Его удивительная работоспособность и преданность порой доходила до подобострастия. Даже своих детей канцелярский гений назвал в честь партийной верхушки: Адольфом (как Гитлера), Ильзой (как жену Гесса), Рудольфом (в честь самого Гесса) и Генрихом (в честь Гиммлера).

Формально Борман продолжал оставаться помощником Гесса, но с середины 1930-х годов все чаще и чаще стал сопровождать в поездках Гитлера, исполняя обязанности его личного секретаря. А загадочный, почти необъяснимый поступок ближайшего соратника и заместителя фюрера стал очередным трамплином для Мартина.

Почему Рудольф Гесс 10 мая 1941 года совершил несанкционированный перелет в Британию, неясно до сих пор. Гитлер был настолько обескуражен, что побег решили объявить следствием приступа шизофрении, постигшей рейхсминистра из-за чрезмерного переутомления. Нет никаких явных свидетельств о причастности Мартина Бормана к странному поступку Гесса, но вот гешефт от внезапного предательства он получил сполна.

Результатом всех последовавших метаморфоз стало упразднение поста заместителя фюрера и создание на базе штаба Гесса Партийной канцелярии НСДАП, во главе которой немедленно был поставлен Борман. И до этого момента он мог влиять на некоторые дела рейха, теперь же через его утверждение проходили абсолютно все бумаги и все предложения. Влияние серого кардинала на фюрера стало почти всеобъемлющим. Он сделался посредником в контактах вождя с остальным миром. Он занимался всей почтой фюрера, именно от него зависело, кому организовать аудиенцию, а кому отказать под тем или иным предлогом. В особом блокноте глава партийной канцелярии отмечал любое пожелание фюрера, пусть и самое мелкое. Стремясь стать абсолютно незаменимым, Борман даже принял эксцентричный график жизни Гитлера: ложиться в пять утра и вставать к полудню. Заботясь о чистоте репутации, он открестился от «предателя» Гесса и изменил имена своих детей: Ильзу переименовал в Айке, а Рудольфа — в Гельмута. Между делом Мартин смог заработать для своего босса миллионы, взимая с немецких почтовых отделений гонорары за использование изображения Гитлера на марках.

За время нахождения у истоков власти Борман стал ответственным за организацию Хрустальной ночи (антиеврейская кампания 1938 года) и убийство более чем 700 тысяч умственно отсталых в центрах эвтаназии. Летом 1943 года по его инициативе был принят закон, в том числе окончательно лишивший евреев всех прав, включая право на владение имуществом.

Между тем в нацистской верхушке оставалось все меньше людей, симпатизирующих Борману, а время рейха неумолимо клонилось к закату.

На московском кладбище?

В апреле 1945 года уже всем было ясно, что война входит в последнюю стадию. Советские войска, дошедшие до Берлина, могли наносить артудары непосредственно по территории фюрербункера, последнего прибежища Гитлера. С запада приближались американцы, спешащие отхватить часть Европы и не допустить туда русских.

Борман до последнего оставался при своем патроне. Он стал свидетелем на свадебной церемонии Гитлера и Евы Браун, проведенной прямо в бункере. Он же заверил своей подписью завещание, в котором фюрер объявлял его новым главой НСДАП и распорядителем своего имущества.

Вечером 1 мая 1945 года вновь испеченный вождь гибнущего фашистского государства вместе с врачом Людвигом Штумпфеггером, личным пилотом Гитлера Гансом Бауром и главой гитлерюгенда Артуром Аксманом выбрался из бункера, чтоб попытаться покинуть практически захваченный Красной армией город. У моста через реку Шпрее они разделились: Борман, Штумпфеггер и Аксман попробовали, следуя за танком, прорваться на ту сторону переправы, Баур выбрал другой маршрут и сдался русскому патрулю. Аксман умудрился уйти от преследования и скрывался в Баварии до конца 1945 года. Будучи арестован, он заявил, что видел, как Борман и Штумпфеггер были убиты на мосту снарядом, но так как тела не были обнаружены, ему не поверили.

На Нюрнбергском трибунале Бормана судили заочно и заочно же приговорили к смертной казни. Однако и после войны спецслужбы стран антигитлеровского блока продолжали поиски «тени фюрера». За информацию о его местонахождении объявляли крупные награды, в газетах печатали фотороботы постаревшего преступника.

Вплоть до 1970-х годов следы Бормана находились буквально по всему свету. То наследник фюрера появлялся в Аргентине, то в одном из посольств в Риме, то его видели в Эквадоре, в колонии немецких поселенцев. Охотники на нацистских преступников не раз находили свидетельства его пребывания в горах Южного Тироля или в Каталонии.

Самое же невероятное предположение о судьбе секретаря Гитлера высказал шеф спецслужб ФРГ Рейнхард Гелен. Сопоставив несколько фактов, он заявил, что Мартин Борман был глубочайше законспирированным агентом советской разведки, всю войну поставлявшим СССР сверхважные данные. Якобы, в мае 1945 года, после секретной операции «нациста №2» спасли и вывезли в Москву, где он состарился, умер и был похоронен.

Никаких подтверждений этой фантастической версии, конечно, нет, хотя на небольшом немецком кладбище в районе Лефортово действительно имеется могильная плита с надписью «Борман». Впрочем, кем в действительности был этот Борман, мы можем только гадать.

Виктор ШТЕРН